Михаил Чехонин - «Горячий свой привет стране родной…» (стихи и проза)

Одновременно с этим письмом я отправляю краткое послание в «Ленинскую правду», попрошу редактора разместить объявление о розыске Печериных, Чехониных, Филимоновых и пр. Я прочел вашу статейку в книге о пряжинском озере, то сейчас же подумал, что вы из моих Филимоновых. Их семья жила в Святозере, что ведь совсем рядышком. В этом селе муж моей сестры, Алексей Филимонов, учительствовал. Я там бывал, помню хорошо, как ездил туда с мамой на Рождество — в кибитке, бывало, лежим, закутанные в бабушкины платки, ямщик свистит, лошади ржут, волки воют. А вокруг лесище трещит от холода, снег такой, что, кажется, никогда не растает…

Какая чудесная, настоящая жизнь! Разве можно сравнить все это с Нью-Йорком, с бетонными громадами, вечно затхлыми от газолина! Нет, тысячу раз нет!

Не зная вашего возраста, интересов и прочих деталей вашего быта, я думал, что бы такое можно было вам послать, чтобы отблагодарить за вашу отзывчивость. Решил на первых порах послать кое-какие виды Нью-Йорка и несколько репродукций одного американского художника. Он специализировался на жизни индейцев времен Фенимора Купера, теперь таких нет.

Вы студентка, занимаетесь спортом, собираете гербарий или сушите папоротники? Не может быть, чтобы вас интересовали только рыбы Карелии. Напишите, если не лень.

Искренне ваш Михаил Чехонин.

P.S. Не смею больше писать, т. к. не знаю, какую реакцию вообще произведет мое письмо. Надеюсь, вы не будете сердиться. Если я не найду своих родственников, быть может, мы бы могли с вами переписываться.

Еще раз P.S. Совсем забыл про себя: мне 53 года, я женат, но детей у нас нет. Жена русская, я работаю в большой индустриальной фирме, где составляю брошюры по ремонту и обслуживанию нашей продукции. Летом мы с женой бродим по окрестным лесам (американцы этого не делают), зимой бываем несколько раз в опере или балете. Автомобиля у меня нет, и не собираюсь обзаводиться этим ненужным делом, дома тоже нет. У нас дома тоже книги, радио и два сиамских кота. Я раньше писал стихи и прозу, но сейчас, к сожалению, испытываю какую-то усталость. Работа не вдохновляет, а убивает!»

Это письмо многое объясняет в жизни и судьбе М.Г. Чехонина. Может ли состояться русский поэт вне родины? Когда-то этот вопрос задавала М.И. Цветаева в статье «О книге Н.П. Гронского “Стихи и поэмы”». Да, может, здесь важно многое: семья, чувство родины, окружение, родной язык, русская литература…В этом нас убеждает не только поэзия Н. Гронского, но и А.Штейгера, Ю. Иваска, И. Кнорринг…Этот список можно продолжать и продолжать. М.Г. Чехонин из этого поколения поэтов.

Известно, что большинство поэтов русского зарубежья первой волны состоялись как творческие индивидуальности в России до 1917 года. У Глеба Глинки, поэта русского зарубежья, человека иной судьбы, есть строки:

М. Чехонин думал по-русски, жил мыслями о своей далекой любимой родине, которую он покинул ребенком. Он состоялся как русский поэт.

«Уголок памяти» жил в его сердце, дорога, дорога домой, жила в нем до конца последних дней его многострадальной жизни:

«Спотыкаясь от дум»… Нельзя без волнения читать эту строку, ее повторяешь вновь и вновь, это насыщенное глухими согласным «спотыкаясь»…

Поэт вспоминает пушкинскую сказку детства, ее печальный финал, и русские читатели его понимали:

Жизнь в эмиграции трагична. Горько сознавать, что невозможно вернуться домой:

В поэзии М. Чехонина мы узнаем приметы родной природы, приметы родного города: «крапивная зелень», «тихий дворик», «качели», «соседний собор».

Поэт находит удивительно проникновенные строки, вспоминая свое детство: