Юлия Резина - Время вброд

Янтари осенние, алые кораллы.
C золотым тиснением это покрывало
Покрывало просеки и бросалось в ноги
Путнику, что посохом разбудил дорогу.
Облака ушедшие, дым рассветов тонкий,
Эхо отзвеневшее собирал в котомку.
В речке солнце плавилось, журавли кружили.
Реченька – красавица… берега чужие.
Нет пути обратного. Небо вместо крова…
Тишина закатная опадала в с л о в о.

Большеглазая бессонница.
Звёздные купели…
Волком воет и заходится
Геликон метели.
Ухает безумным филином, —
Мёртвые глазницы…
Скрипочка, откуда, милая?
Что тебе не спится?
И о чём так тонко-тоненько,
За какою дверцей
Ты рыдаешь, моё золотко?
– Я всегда из сердца
Безутешного. Метельная
Вьюга, как в запое.
Cам в огне, и колыбельную
Бредит, просит: спой мне!
Ночь, пурга да мгла вселенская, —
Расходилась нежить…
Божья воля – доля женская —
Утешать да нежить…
Возвращайся!
– Я ль не нежила
Заповедной ночью? —
Отводила ведьму, лешего
И тоску, и порчу.
Не мои ли колыбельные
Слушал, затуманясь? —
Ветер, сосны корабельные
Знали их на память…
Унимала нерв трепещущий
Над губой губами…
Краше не было убежища
Звёзд над головами.
Слаще не было мгновения, —
С горем ли, бедою
Как валился он в колени мне
Львиной головою.
Знала: лба разгорячённого
Не цели! Не трогай
Обречённо обручённого
С ветром да дорогой!
Не держала приворотного
Зелья и обиды.
Виден был до поворота он
И пропал из виду.
Что ж ты, скрипка, боль сердечная,
Трогаешь до дрожи?
Голос-волос в ночь нездешнюю —
Как игла под кожу!
Между нами даль дорожную
Выжгло время-пламя…
Плачу пленницей острожною:
Нынче выйти невозможно мне… —
Райский сад меж нами…

Волна сердечного волненья
В излёте лет, исходе дня.
Затакт любви. Звезды паденье.
Души очнувшейся уменье
Читать ночами без огня
Подстрочник трав, страницы тени,
След тишины, опавшей в звон,
Загадки лунных отражений,
Цветные дымы сновидений,
Божественные рифмы волн.
И, зачарованная ими,
Пытать судьбу, отринув страх.
Вдруг обнаружить: Ваше имя,
Тревожное, взрывное имя,
В чечётке бьётся на губах.

Вот и лето… Песня спета
Лучшая моя.
Нотой флейты ли, кларнета,
Птичьих перьев пируэтом
На крыле гуляки-ветра
Улетаю я.
Надо было бы проститься, —
Броды глубоки…
Я тебе не стану сниться,
Но не пей дурной водицы
Лицедейки, лгуньи, льстицы, —
Крылья береги!..

Гонят годы по орбитам
Божьи пастухи…
Страсть волною динамита…
Облака в глазах пиита, —
Сердце бедное разбито
Вдребезги… в стихи…

Осень. Парус листопада.
Жизнь – водой в горсти.
Ты идёшь аллеей сада,
Пленной тень шагает рядом.
Отпусти меня, не надо!
Господи, прости!
Не тревожь стихами, снами
Не пиши мне: «Мисс…»!
Нам любовь не брать с боями…
Схоронила за морями
Всё, что приключилось с нами…

Между нами – дни-цунами…
Океаны… Жизнь…

И всем смущением и робостью,
И неба облачною лопастью,
Кровавой кроной октября
Мне присягать на верность вечному
Движению по морю млечному
Поверх сетей календаря.
И хриплой воронья истерике
Не долететь до кромки берега
«Цветных ветров блаженных дней»,
Где ждёт меня мой друг единственный,
Ушедший за моря за истиной,
Не развернувший кораблей.
Есть тема тонкая в печали, и
Её тишайшее звучание —
Душe и свет, и благодать…
Я знаю, кто в своём безвременье
Вдруг ветер попросил сиреневый
Мне нежно кудри растрепать…

И снова полярного бреда
Видения ночью и днём,
Архипелаг Норденшельда
Весь высвечен синим огнём.
В разорванных льдинах зелёных
Хрустальная хлещет струя,
И в этом просторе безмолвном
Извечный абсурд бытия
Не давит, не мучает горла —
Помиловал, бросил: «Дыши!»,
И вовсе не надобно формул
Для постиженья души.
А иначе, где бы взять силы
Осилить бессилие слов
И ранние Ваши седины,
И склянку песочных часов.