Анна Оренбургская: Вече

Ты говоришь: “Не унижайся”?
А что мне делать остаётся?
Когда прекраснее всего,
Она, – всего, что есть под солнцем.

Игра плохая, без затей.
Но взоры, точно огнь, опасны.
Когда те волосы черней,
Чем уголь, как они прекрасны…

Она прекраснее всего!
Ты скажешь: “Ну и что такого?”
Когда б мне лучше умереть,
Чем не увидеть её снова.

Когда от грязи, брошенной в тебя,
Уж не останется и чистого следа.
Когда идёшь ты мрачный и понурый
Под пьяною луною-дурой,
Когда уже не сможешь кинуть взгляд
На прошлое своё, назад,
Чтоб на душе не выступила кровь,
Когда распята вечная любовь,
Тогда прошу: судьбе не прекословь.
Хоть капли крови на душе твоей горят,
Лишь только кверху ты подымешь взгляд.
Хотя от грязи так черно лицо,
Как у небес ночное полотно.
И словно лишь ночные будто звёзды,
Горят на том лице всём в грязи слёзы.
Они текут всю жизнь и без конца,
Но никогда не смоют грязь с лица.
Но если сам ты сердцем стал жестокий,
То заклеймил себя же в том пороке.

Умру за поцелуй с тобой!
ТАк мыслишь, жизнь моя пуста?
Нет, тЫ прекрасна тАк. Красой
Своею сводишь ты с ума.

Прекрасна более, о, да,
Чем жизнь моя – пуста, дурна.

Ты говоришь, не знаю боли?
Не плохо мне? Зря слёз все лужи?!
Помилуйте… куда уж хуже?
Оставлю жизнь твоей я воле.
Красавиц много поопасней?
Помилуйте… куда прекрасней?!

Отдам я жизнь. Неспроста
Краса твоя так опасна.
«Что жизнь твоя так пуста?» —
Нет, это ты так прекрасна.

Представь, прекраснее даже,
Чем вся судьба моя гаже.

Умру за поцелуй с тобой!
Пусть за него даст жизнь любой!
Отдам я жизнь, и неспроста
Ты всех уже с ума свела!

Куда прекрасней! «Не свихнись».
Я за тебя я отдам жизнь.
Люблю я! «Не сойди с ума»
Возможно ль! Увидав тебя…

А ты как раньше не любила,
Так будешь не любить всегда.
Нет, ты меня не позабыла.
Совсем напротив. Просто я

Любить так больше не умею,
Как я тебя одну люблю.
Солгать тебе я не посмею.
Любить тебя за красоту.

Ты, как и раньше, не любила,
Так будешь не любить всегда.
Кого-то ты боготворила…
Я знаю… точно – не меня!

Живёшь ты в солнечном Тбилиси.
А я в России ледяной.
Веселье там и кипарисы.
Здесь – сосны, ели и покой.

Урал – на запад здесь. Сибирь
На север, как и на восток.
На юг – степей казахских ширь.
Вот дом мой. Пусть он так далёк.

Курган зовут врата Сибири.
И я стою у тех ворот.
Не зная, что мне делать в мире.
И что меня за ними ждёт.

Меня понять ты не хотела.
Меня понять ты не могла.
Но как душа моя несмела,
В суровом холоде робка.

Живёшь ты в солнечном Тбилиси.
Иль мне неведом стыд и страх?
Пронзают голубые выси
Кавказа горы в облаках.

В Курган твой поезд не приедет.
Ты не приедешь погостить.
Во всей кто Грузии посмеет
Красу Кавказа отпустить?

Туда, где злится только вьюга,
Мой тихо заметая след.
Твой дом родной – Кавказ, подруга.
И лучше дома в мире нет.

Здесь в феврале бунтует вьюга,
К тебе мой заметая след.
На всём Кавказе. Всём! Подруга!!
Таких красавиц больше нет.

И в детстве (перенесть ль разлуку?)
Там в высях, прямо в небесах,
Кавказа сморщенные руки
Тебя качали в облаках.

Пускай ты слышал много раз!
Язык коснеет в тот же час!
И ты отвесть не можешь глаз —
Перед тобой встаёт Кавказ!

Живёшь ты в солнечном Тбилиси.
Ты слышишь песнь? То не про нас.
Ты видишь: голубые выси
Пронзил главой седой Кавказ.