Инна Рогачевская - По шатким лестницам, в безмолвии скользя

Её уж нет, осталась только тень.
И голос – эхо, на стекле сердечко.
Её ты ищешь? Здесь была сирень,
пустая ваза, на столе колечко.

Ты думаешь, надеешься на что?
И ловишь звуки, запахи, … на шторе
осталось маленькое, бледное пятно
от лака красного на вышитом узоре.

Всего лишь тень, как много и ничто,
и не обнять, она кружится с солнцем.
Скользнув, исчезла, не она так кто,
вздыхая, плачет тихо под оконцем?

Она лишь тень беззвучна и легка,
приблизившись уйдёт, возникнет снова.
Прощальный жест и бледная рука
взмахнёт печально, уходя из дома.

Она невидима,
без запаха и вкуса.
Бредёт по улицам,
заглядывая в лица.
В осеннем мареве
лишь ранкой от укуса,…
вдруг понимаешь,
здесь она, блудница.

Она лишь боль,
она лишь ощущенье.
Но душу рвёт,
как северный ветрило.
Покой лишь снится,
чьё-то вдохновенье
разорванное брошено уныло.

И тюбы красок
на траве забыты.
И на холсте не пишется картина.
Но вздрогнет взгляд
ресницами прикрытый,
под музыку
дождя и клавесина.

Вопрос измучен ожиданием ответа.
Ответ устал выслушивать вопросы,
и атмосфера накалилась где-то,
и кто-то курит нервно папиросы.

И вновь вопрос, зависший гильотиной.
Ответ звучит надорванным сопрано
и накрывает темной пелериной
бессмысленность, повисшая упрямо.

Вопрос поставлен, жалом входит в тело.
Ответ застыл окаменевшим взглядом.
Душа трепещет птицей ошалело,
не доверяя никому кто рядом.

Я уеду в далёкие страны
где меня не ждут, не знают.
Где рубцуются старые раны
и прошлого шрамы стирают.

Убирая, сотрут, как от мела
быстро, ловко без боли, страха.
Я уеду, а раньше не смела
вслух признаться: «Сбегаю от краха».

От неверья, в бескрайние дали,
где поверю – всё ещё будет.
Где не знают меня, не ждали,
и никто ни за что не осудит.

Ты смотришь в зеркала? В них отражаюсь я.
Мираж? Фантом иль целостность? Осколок?
Ты тянешься ко мне, упущен миг, недолог,…
ошибки в нём реальней бытия.

Не из зеркал я, из других миров.
Из параллелей в зазеркальях скрытых.
Иду к тебе в мечтах твоих размытых
из сырости межзвёздных островов.

В тебе мой образ, в зеркалах – Никто.
Разлука – рок, в неверии ошибка.
Не разбивай зеркал, в них теплится улыбка
тенью и остатком от всего.

Ты рисовал меня по памяти наверно.
Цвет глаз моих был нежно – голубой.
Рассвет вставал в них радужной дугой
и цвет у них менялся несомненно.

На холст пролился памятный рассвет,
заря, что занималась в бликах нежных.
То розово – прохладных, ярких, вешних
и летних, светлых … я не помню, нет.

Мечта из прошлого воскресла – знаю.
Мечта мечтой осталась нежно верю.
Надеюсь, жду, как в памяти, за дверью,
мечту твою неслышно охраняю.

Последний штрих, мазок и я готова.
Красиво, дивно, мы опять вернулись.
Точны движенья, плечи встрепенулись
и мы с тобой переживём всё снова.

Нет на свете прекрасней тебя.
Обжигаюсь об огненный волос.
Глаз костры и пленяющий голос,
ты – огонь, что зажжён для меня.

И ожогами огненных губ,
наслаждаюсь, как музыкой лета.
Ты зарёй рождена от рассвета,
мой пылающий, замкнутый круг.

Пью жемчужный напиток хмельной
из ладоней – горячих кувшинок.
Смех твой звонкий, как россыпь песчинок
я в венок заплету дорогой.

Караван любви далёк от цели.
Он в песках затерянный глубоких.
И не видно края, как и мели,
в океанах миражей далёких.

Караван любви, набитый счастьем,
золотыми слитками улыбок.
Он везёт под солнцем и ненастьем
дар любви чистейший без ошибок.

Караван идёт вдали от дома,
изнывая в жАровни пустыни.
Он дойдёт, поверь, но будет снова
уходить, блуждая, как и ныне.

Стояла на мосту, глядела в воду.
И в ней, конечно, плыли облака.
Но, почему-то, синяя река
меняла пасмурность на солнце, мне в угоду.