Инна Рогачевская - По шатким лестницам, в безмолвии скользя

Он говорил ей о любви,
а ветви заплетались в косы,
дожди мечтали выпасть в росы,
сверкнув под росчерком зари.

А что творилось в небесах!
Планеты торопились к встрече,
как не спешили уж давеча,
несясь на алых парусах.

Он говорил ей о любви
и гасли звёзды словно свечи,
пленяясь тихой, нежной речи,
устало погружаясь в сны.

Слова потеряны, потеряны, как жаль.
Ищу их в листьях жёлтых на аллеях,
ищу в простых одеждах и ливреях,
взгляд опустила Осень под вуаль.

Слова любви, как перезвоны птиц,
но эхо ворожит и след запутан.
Их страсть и смысл туманами окутан
души моей разрозненных страниц.

Молчит рассвет, а полночь притаясь,
безжалостно под шлейфом тайну прячет,
крадётся следом и беззвучно плачет,
скрывая грусть на сердце, и молясь.

Искать слова в затерянных мирах
нет смысла, я возьму тебя за руку,
шепну: «Прощай. Спасибо за разлуку», —
и растворюсь в осенних небесах.

Разметались локоны от ветра,
отбелило их под снегом, пусть.
Эка невидаль, девчонка из сюжета
«Грусть».

Разбегаясь в снежные заносы,
опустив края вуали, пусть,
медленно бредёт, вплетая в косы
Грусть.

Улыбнулись губы без улыбки.
Их края приподняты и пусть.
Эка невидаль, на девичьих ресницах
Грусть.

Превратились в эхо обещанья.
Раскололись в тишине и пусть.
Эка невидаль, живёт в седом молчанье
Грусть.

Заметались чувства, как метели,
превращая душу в пламень, пусть.
Эка невидаль, мне встретилась случайно
Грусть.

Закройте двери.
Чувствую здесь был…
ворвался ветер, безнадёга шалый.
Бродил, стенал, к окошку подходил,
то убегая возвращался, странный.
Он взял с собою что-то?
…Взгляд один…

Он любопытен,
что же он искал?
Его не понимая я спросила,
но он заплакал и запричитал,
вдруг улыбнулся вкрадчиво, игриво.
Он взял с собою что-то?
…Лишь бокал…

Он у камина
ссорится с огнём.
Беснуется и ищет, ищет, ищет.
Читает письма, рвёт их, а потом
вновь плачет и свирепо рыщет, рыщёт.
Сказал хоть что-то?
…Это не о нём….

Любовь здесь больше не живёт.
Какая грустная картина,
а раньше здесь так было мило,
но всё пройдёт, но всё пройдёт.

Любовь здесь больше не живёт.
Кричать бы, Господи, об этом.
Ушла, растаяла и летом
она сюда не забредёт.

Она покинула очаг.
Уйдя, не затворила двери
и ветер, проникая в щели,
гоняет по полу сквозняк.

Любовь здесь больше не живёт
и птицы не поют о лете,
ты не разбудишь на рассвете,
как больно, сердце-лёд, а жжёт.

Здесь больше не живёт мечта.
Костёр погас, душа остыла,
вокруг плачевно и уныло,
оттенков нет, лишь пустота.

Любовь здесь не живёт давно,
а одиночеству привычно.
Кружит по дому, как обычно,
иль сядет, и глядит в окно.

Любовь здесь больше не живёт.

Дожди на внутренней стороне ладони,
сбиваясь с дроби беззвучно плачут.
Касаясь кожи потоки-кони
осенних слёз от меня не прячут.

В изнанке пальцев, изгибах линий
Ума и Сердца, холма Венеры,
смывают грани дожди бессилий,
забыв приличья, сменив манеры.

Дожди на внутренней стороне ладони
печали спазм виновато скроют.
Прикрою длани, не будет боли,
дожди размоют, дожди размоют…

Я земная, мне ясности хочется,
что касается жизни и чувств.
Если ты о любви, так и просится,
расскажи мне о ней без «искусств».

Если «вилами» по воде писано,
ребус этот мне как разгадать?
Что в кругу втором было написано,
не успела прочесть и понять.

Что ты чертишь, малюешь загадочно,
говоришь о любви всё слова.
Надоело мне это порядочно,
всё смывает воды синева.

Не нужны мне послания водные,
написание «вилами» слов.
Не русалка я, воды холодные
не добавят яркости снов.

Знаю, мастер ты в слов написании,
только «вилами» не для меня.
Ухожу, растворяясь в молчании
от воды, от кругов, от тебя.