Денис Бекин - Космофрения

Что ты смотришь опять с карниза
На приветливо мокрый асфальт?
Неужели зовёт Грюнвальд…

Ты не слушай, красотка Лиза.
Всё обман и дурная шутка,
Мысли эти в чужом кармане.
И охотник дождётся лани,
Даже если та будет чуткой.

Что смеешься опять и бредишь,
Сумасшедшая дочь Елены?
Неприступные Трои стены
Из картона за ночь не склеишь.
Этот выход рывком наружу
Затяжного полёта синицы
Будет снова и снова сниться,
Вызывая в квартире стужу.

Не смотри. Отвернись. Не надо.
Сколько раз уже это было?
И сансара тебя крутила
В карусели людского ада…
Всё опять повторится снова.
Бестолковый судьбы урок.
Даже я догадаться смог,
Только нету цены у слова.

А глаза твои – синие рыбы.
Жадно ищут чужое море.
И душа с головою в ссоре
От упавшей на сердце глыбы.
Поступай уже как решила…
Там и встреча другой эпохи,
Где рождается крик на вдохе.
Или что-то тебя смутило?

Сегодня холодный воздух
заполнил мою квартиру.
И светлое, яркое, чистое
казалось вокруг пространство.
Эмоции, вновь раскованы,
всё разлетались к миру.
Всего лишь окно открытое,
– душевной тоски лекарство.
Немного… и так обыденны
моменты наивной радости.
Как будто достались сладости,
как будто часы украдены
у Вечности, Смерти, Старости…

Сегодня меня не стало
На квантум беспечной мысли.
И стали взрослее числа,
Но мне этой смерти мало.

Сегодня меня не стало.
И завтра, увы, не будет.
Другие проснутся люди.

У них будет утром выбор:
Всё бросить и ехать в Выборг,
Без цели и адреса. Просто.
Дорогой железо-полосной.

Не важно, каким маршрутом,
Пусть думают, есть минуты.

И есть между чашкой чая,
Яичницей и газетой
Какая-то жизнь иная…
Быть может не лучше этой.

Ты помнишь, кого не стало?
О чём он там резал слово?
И слово кровило снова,
Сомнений вонзая жало…

В подвале косого дома
Лежал бы и бредил тише.
А рядом шуршали мыши…
Так легче, когда не знакомы.
Сегодня меня не стало
Я вышел в астрал из комы.

Я кочевник от края до края,
Потускневшая память луны,
Недопитая чашечка чая
И надорванный голос струны.

А в руках опалённое солнцем
Почерневшее птицы перо.
Может это Сансара смеётся,
Изменяя границу миров.

Или древние мантры Тибета,
Перепетые эхом в горах.
Остаётся вопрос без ответа
И слова обращаются в прах.

Я кочевник от края до края,
Потемневшая старая медь,
Бесконечную песню рождая,
Никогда не устану звенеть.

Всё по наклонной плоскости.
На границе моря и неба,
В полосе чёрной условности,
Солнце закатное слева
Тонет в бездонной пропасти.
Словно уже отработано,
Как фрукты для сока выжато,
Кажется рядом, вот оно,
Затёртое днём. Не слышимо
Чайка пронзает криком.
Бьётся прибой вполголоса.
И отражается бликом,
Лучик, что тоньше волоса.

Хочется петь
на чужом языке,
Непривычном для слуха даже.
Или, пальцем
застыв на курке,
Убедиться, что не промажешь.
Снова стать
Обоюдоострым,
Поражающим в самое сердце.
И, пускай,
это будет поздно,
Но ещё отыграть бы терцию.
Да, нестройно,
в мозолях пальцы.
На излёте, как чайки мысли.
Только так
и живут скитальцы.
Я давно себя к ним причислил.

Солнечный ветер легко заметить.
Гладкой ладони касаясь робко,
Он изнутри очень часто светит,
Хоть бы и прятали мы его ловко.
И от земли оторваться просто.
Ветру такое совсем обычно.
Нежно качает парящий остров,
Как невесомые стаи птичьи.
Слово призыва давно известно
Он откликается непременно.
Только, кого удивит чудесный
Солнечный ветер твоей вселенной.