Маргарита Виталина - Не исчезай

Любимый, ты не спишь?
Молчишь...
Мой шепот мерзнет,
отражается в хрустальной луже:
ТЫ НУЖЕН...

Под звездами дрожит луна,
И не торопится она
холодный передать ответ:
НЕТ!
НЕ НУЖНА...

И все весна
расставит по местам,
чужие шепоты неся в чужие сны
МЫ ОБА НЕ НУЖНЫ...

Ни лету, ни надеждам,
ни мечтам
ВСЕ, КАК И ПРЕЖДЕ...
Но только старые одежды
уже не будут впору нам

Любимый, ты не спишь?
Молчишь...

Несмелая капель метель сменила —
Скажи, мой милый, это ли не милость?

Любви на полсугроба не осталось —
Какая жалость, что такая малость...

Ручьями разнесет твою усталость,
что этим комом снежным накопилась —

Скажи, мой милый, это ли не милость,
что все случилось так, как получилось?

Что полсугроба все же нам досталось —
какая жалость, что такая малость...

Уж скоро майская метель
завьюжит лепестками вишни.
Дождями плачущий апрель
не прояснил, кто третий лишний...

Но погружаясь в тусклый свет
дневной тоскливой суеты,
упрямый ищется ответ:
не Ты...

А сквозь ночного неба тьму
прольется звездная струя
в мои ладони, и пойму:
не Я...

Метелью разродится май...
Не проясняй...

Полоской лета на плечах загар,
полоской света в сердце солнца луч,
я знаю, где томится мой причал,
в заботливом расположеньи туч.

Раскаты грома радостью звенят,
в разгаре лето – значит, быть погоде,
Ты ждешь, я еду, закажи закат,
расцвеченный узорами мелодий!

Цветов не надо, их полно кругом,
Люблю, когда живые, не в букетах.
Заказывай закат, а на потом
Мы дозакажем несколько рассветов!

Я осторожно сбрасываю платье...
Я не спешу шагнуть в твои объятья...
Ночь еще только-только в дверь стучится...
Все совершится...

Ты смотришь на меня чуть удивленно...
А мне б хотелось, чтобы восхищенно...
Я сердцу говорю: «Стучи потише!
Пусть он не слышит...»

Я подхожу к тебе слегка лениво...
Чтоб разглядеть ты мог, как я красива...
Как искушенна в наслажденьях страстных...
Ждешь не напрасно...

И очень медленно, подобно тени,
я опускаюсь рядом на колени,
Тебя касаюсь...

Впрочем, стоп! Довольно!
Все остальное – не для посторонних!

Начала с твоих пальцев тонких,
выцеловывала каждый,
утопала в плечах – стоном,
на груди замерла – жаждой,
добралась до щеки колючей,
и, совсем ошалев от удачи,
пробежавший от глаз лучик
целовала, уже не плача.
И от нежности задыхаясь,
сердцем в сердце перетекала,
столько раз в пути отвлекаясь,
губы твои искала...
И нашла... а потом не помню...
то ли где-то вздыхало море,
то ль безумно галдели звезды...
Расскажи мне, что было – после...

Начала с твоих пальцев тонких.
Ну а дальше – ты сам все помнишь...
Как, устав, твои гладила руки,
Проклиная наши разлуки...

Распускаю в ниточку облако белое,
продеваю в ушко великой иголочки,
и стежками неровными и неумелыми,
то гладью, то крестиком, иногда елочкой,
по небу, вмиг почерневшему от ревности,
от собственной своей задыхаясь нежности,
прикусив губу, старательно вышиваю:
Как-же-я-по-те-бе-бес-ко-неч-но-ску-чаю...

– Меня опять ночной уносит рейс
ты знаешь, в небе вовсе нету рельс
и говорят, что небо ближе к раю
но я не знаю этого, не знаю
рай там, где ты, а в небе тебя нет
прозрачной дымкой тает твой ответ
на мой вопрос, не заданный однажды
зато ответ твой слышала я дважды,
ни разу не произнесенный вслух
ведь тот, кто любит, не бывает глух