Мария Байчурина - Синяя тетрадь

Стрелки часов недвижимы
День остановит ночь
Не тормоши – помилуй
Нервы сдержать невмочь

Эхо вспугнуло тени
Вздрогнул последний сон
Снова бросаюсь в серость
Шагом в дверной проем.

Черные крылья заломлены за спину
Черная лютня разбита в пыли
Черным мечам не выдержать натиска
Черные маки на поле взошли

Жалкие стоны кровавого севера,
Цепи, сковавшие Таникветил
Пронзительно-нежные руки Учителя
Болью своей их покой оплатил.

Ветер мысли швыряет неслышно
То в одну, то в другую даль
Размышляешь напрасно, мальчишка,
Не тебе осуждать этот май.
Не тебе – ты один в этом мире
Ты не сможешь достичь Высоты
Для тебя, как мишени в тире,
Эти розовые лепестки.
Застучит, заколотится сердце
И на тысячи лет вокруг
Разнесутся осколки ветром
И весной опалятся вдруг.
Улыбнись, отпусти ты ненастье
Ветер пустит по венам кровь
И, быть может, ты встретишь счастье
Окрыленную схватишь любовь.

Эти темные мрачные камни
И Безмолвие серых стен
Здесь печать положили раны
На тех, кто шагнул за предел.
Здесь не помнят запаха драмы,
Не встревожит шорох побед,
В этой битве не было равных.
Только горечь протекших лет.
И минуты не стали меньше,
Только камня сточились края…
Лишь дорога, ведущая к Темным,
Позволяет вернуть им себя.

Слышишь, листва шуршит под ногами
Видишь, блестит роса
Только однажды эхом все тает
Дымкой ползет в небеса…
Грустно сегодня окна мигают
Где-то разбилась звезда…
Если тоска в твое сердце вползает,
Ты умираешь тогда.

Мне кажется, что ты еще не понял
Того, что больше нет пути назад
Того, что нас на этом свете только двое
И ты тому, пожалуй, даже рад
Не думай, я не связываю руки,
Напротив, если хочешь – уходи
Но ты не сможешь выдержать разлуки
Я – слишком часто умираю от тоски

Сижу смотрю в пустое небо,
Искрится серым цветом грусть
Подумаю о том, где не был.
На эту землю я вернусь.
Растаю в облаке осеннем,
Рассыплюсь каплями дождя
Вот так опять возникнет мысль
Стереть с лица земли себя.
Хотелось бы родиться птицей,
Возможно, ангелом земным,
Но только демон всюду рыщет,
Его зову с собой на пир.

Вот опять идет дождь.
Я не вижу его, но я слышу его шаги.
Может быть, не придешь.
Я не знаю, тогда, вероятно, заплачу с тоски
Зазвонит телефон.
Снявши трубку, услышу знакомый голос.
Это вовсе не ты, это сверху сосед,
И он даже, по-моему, холост.

Белым пятнышком в небе облако
Сизой плесенью люди ползают
Лают – гадкие, плачут – жалкие
На соблазны уж очень падкие.
Смотрят жалобно в отдаление
Ждут халявы и просят прощения
Пятно белое в небе болтается
И все выше по небу взбирается
Люди тыкают в пятнышко пальцами
А иные, бывает, журнальцами
Только пятнышко это не трогает
А посмотрит вниз – люди вздрогнули.

Сидим мы в подвале,
Где тепло, но сыро.
А за стеною ветер
Порывами проныро
Сметает под снег
Пороки людские.
А за стеною тьма
Покрыла ничто. Брошено
И снова жребием волна
За старым годом скошена
Со мною враги, но
Рядом друзья
И верен тот, кто прежде
Лгал, кто втыкал нож в спину
По самую рукоять. Кончено.
Забыты обиды, прощению предана
Память, и лишь колышется
Пламенем яростный порыв верности.
Верности этому миру,
темному и порой страшному, верности людям,
верности чувству. Millenium – Тысячелетие.