Надежда Скорнякова - Продавец воздушных шаров

Когда начинаешь путь, его край тает.
И дорога видится бесконечной.
Утопая в иллюзии невыполнимости,
Каждый шаг превращается в вечность.
Но вот уже середина пути,
И оба его края находятся от тебя
На равном удалении. Идти
Ты волен в любом направлении.
Только назад быстрее,
А вперед интересней.
И ты гонишь себя
Вперед, в неизвестность.
Неизведанность манит,
Сметая препятствия, окрыляет…
Но вот уже близок край.
Его присутствие отрезвляет.
И ты замедляешь шаг.
Ты почти достиг…
Ты почти пришел…
Этот сладкий миг
Победы, финиша…
Только вот обрел
Ли ты то,
К чему стремился?
Или это просто
Привал?
И вот уже новый путь
Тебе под ноги ложится.
И ты понимаешь,
Что прежний
Был лишь одной ступенью
Той лестницы,
По которой тебе
Лезть и лезть еще…
Но останавливаться нелепо.
Недостижимо совершенство.
Ему нет предела.
И все, что тебе остается —
Восходить
По ступеням этой
Бесконечной лестницы
В небо…

Что останется после меня?
Тлен под бездушным камнем
Или свет и тьма
Сквозь пролеты слов?
Незнание —
Сознания тюрьма.
Оковы
Неизвестности
Оставляют на руках шрамы.
О! Эти нелепые травмы
Психики!
Ее способность
Активного отражения действительности
Ведет к рефлексии.
Беседовать с собой
Познавательно,
Но иногда просто невыносимо.

Что останется после меня?
Предметы, обезличенные
Отсутствием хозяина
Или мысли?
В чем смысл моей нелепой жизни?
Высекая искры
Металлом о камень сознания,
Доводя душу до пределов совершенства,
Что оставлю я о себе на память
Тем, кто будет после меня,
Когда вечность
Распахнет мне свои объятия?

Что останется после меня?
Лишь имя из семи букв?
Эхо семи звуков —
Неплохое наследство…
Врут,
Что я умираю последней…

Моя голова – моя темница.
Одиночная камера
В сотую квадратного метра.
Окна глаз зарешечены ресницами.
День сменяет ночь…
Ночь сменяет день…
А я все в ней…
И бежать прочь,
На волю нет ни сил,
Ни желания…
Внешний мир
Меня не манит.
Он – всего лишь другая тюрьма.
Разницы нет, с какой стороны
Отбывать свой срок.
Я выбираю сама
Одиночное заточение.
Я определяю
Глубину своей вины
И меру наказания.
Заключая себя между строк,
Вплетая душу в канву слов,
Звуками портрет свой выводя,
Я досрочно освобождаю себя
По частям от оков
Своих мыслей…
Горе мое от ума…
Всю себя отпустить
Мне не хватит жизни…
Моя голова – моя тюрьма…

Если бы по небу
Как по земле пройтись…
Если бы небо
Вдруг стало твердью…
То глядя ввысь,
Можно было б увидеть
Кучевые облака деревьев
И перистые улиц и рек.
На земной глади
Миллионами фонарей
Зажигалось бы солнце,
Восходя отовсюду в антиночи.
А антидень
Сиял бы лунами
Озер и морей.
Если бы небо стало антиземлей,
А земля – антинебом,
Не пришлось быть антисобой
Никогда больше мне бы!

Рукотворное солнце,
Ночи черное покрывало разрывая,
Льет каплями листьев свет
На ровные линии. Трамваи,
По этим линиям скользя, разносят
Этот свет и человеческие массы
По сумрачным утробам квартир,
Зажигая провалы окон счастьем
От возвращения хозяев в свои стены.
Город похож на огромный муравейник,
В котором с наступлением ночи
Замирает жизнь. Наверное
Во всем этом есть смысл.
Проще спрятать свои страхи в социуме.
Только вот я – существо асоциальное.
И поэтому в моем окне
Темно и стены меня не ждут.
Я смотрю на рукотворное солнце,
И его облетающий свет,
Путаясь в проводах, оседает на моем лице.

Падаю в небо…
В быль или небыль…
Мне бы остаться,
Да нет больше сил.
Не удержаться
Мне больше на крае
Того, что украдено
Мной у других —
Зыбкое счастье,
Успев не начаться,
Тает как облако
В беззвездной дали…
И за облаком этим
Я падаю в небо…
Я падаю в небо
Далеко от земли…

Захлопнуть сердце на замок
За дверью одиночества…
И за бездушность этих строк
В процессе рифмотворчества
Закрыть, зарыть, похоронить
Мечтанья и страдания…
И в этом некого винить.
Не надо сострадания…