Сергей Михалёв - У роковой черты

Я видел дым прожитых дней…
Где серпантин, игра огней…
Обрывки скомканной судьбы…
Ты думал мир у ног твоих.

Ты знаешь, Бог ведь есть Добро,
И торжествует в мире Зло!
И где для нас открыта дверь?
Здесь каждый бродит словно Зверь…

Нас с каждым днём венчает Смерть!
Где белый танец, чёрный свет!
Слова и песни изо льда!
А чаша слёзами полна!
Блуждаем в лабиринте снов,
И я никто, и ты не Бог…

Одинокий ветер бродит
По истерзанным полям.
Поминальным стоном звонит
По разрушенным церквям.

Бродяга ветер пронесётся,
Ковыль коснётся по щекам.
Никто уж боле не проснётся…
Шелом пробитый на костях.

Здесь лютовали смерть и сеча,
Блистали яростью мечи.
Жизнь пролетела скоротечно!
Огарок лишь остался от свечи…

Вихор мальчишечий, упрямый
Не мать оправит перед сном,
А чёрный ворон грязной лапой…
И небо, скрытое крылом.

Усопший в поле Русский воин,
Старушка мать всё ждущая вестей.
Бродяга ветер вдруг завоет,
От злобы в ярости своей!

Бессилен он понять природу
Людской, безжалостной войны.
А души воев рвутся на свободу!
Стать вечным стражником своей страны…

Кто честным, верным был присяге,
Забылся вечным, беспокойным сном.
Лишь треплет ветер грозно стяги,
Потомкам поминая о былом.

И бродит ветер по полям
Усопших воев собирая души.
И провожает в небеса,
В колокола звонит натужно…

В сундучке… паучки…
По карманам прорехи…
Нить суровая ищет иголочку.
Колуном раскололи орехи,
Да замёрзли на топком пригорочке…

Солнце красное баяли яблочком,
Не сожрать его, зубы посыпались…
На хвалёных бумажках по галочке,
По оврагам сапожки засыпались…

Растащили страну по кусочкам,
По амбарам гнилым, да карманам…
Не находит иглу наша ниточка…
Грызунам по горошине даром.

Губы синие, глотки луженые,
Язвы лечат штыки всё калёные.
И заплаты пришьёт пуля резвая,
На закате плоды сильно спелые…

На коленях сторонушка рОдная,
Да на паперти птицы бескрылые…
БусенЕц 1 1 БусенЕц – мелкий дождик словно матушка кровная,
Привечает тела всё остылые.

То ли ждёшь в покаянии гордая,
То ли дети твои уж не вольные.
Может зрячие стали все хворые,
А здоровые стали сторонними?…

В сундучке… паучки…
По котомкам гроши на потеху.
На паркете стучат каблучки,
Колунами кололи орехи…

Весёленький трамвайчик всё куда-то спешил,
Зовя с собою, в беспечную даль…
Печальным перестуком, перезвоном манил…
Билетов не осталось, ты опять опоздал…

Вот дождик нарастает, хлещет нам по щекам…
Змеиный рай, полночный рассвет…
Лошадка в облаках и ветер бьёт по рукам,
На небе звёзд… камышовый вельвет…

На ветках ожерелье – стаи заспанных птиц…
И ходики – начало на обратный отсчёт,
В тревожном ожидании весёленьких лиц…
Спешащий в зазеркалье, как Икар на Восток.

Печальная история – трагедии фарс,
Где зритель молчаливо не покажет восторг.
Бездонная луна, куда не кинешь анфас,
Ножом её поделишь как засохший пирог…

Весёленький трамвайчик всё куда-то спешил,
Покачивая рожками, глумливо смеясь…
Печальным перестуком, перезвоном манил…
И как не торопился, всё равно опоздал…

На ходу, уходящего поезда,
Прыгнул в самый последний вагон.
Проводницу обняв ниже пояса,
Запихал всю поклажу под стол.

Прошлогодний билет ей показывал,
Водкой с чаем её угощал.
Он весёлые сказки ей сказывал,
И на картах ей принца гадал.

А потом он прикинулся ветошью,
Аж на третью он полку залез.
Корчил рожи, глумливо и пакостно,
Ревизору, спешащему, вслед.

В час приборки в купе он похрапывал,
С грязью дело иметь не хотел!
В такт стучащим колёсам постанывал,
Молчаливо на веник смотрел.

Хорошо быть не тронутой ветошью,
Занавеской стать в чьём-то окне.
Закрывая глаза на проплешины,
Горлопаня с толпою, как все!