Геннадий Мурзин - Кланяюсь судьбе

– Стоит ли, девчонка, плакать,
Слезы лить и водку пить?
– Не мужик пошел, а лапоть:
Улизнуть всё норовит.

– Знать, приманка не по вкусу…
– А ему что ни подай.
– Загляни-ка ему в душу.
– Да пошел он, разгильдяй!..

– Ну, дела… Неужто плохи?
– Хуже некуда, ей-ей.
– Не тужи. Не все же лохи.
– Может быть. Тебе видней.

Где Катерина, там «Гроза»:
Со школы каждый знает.
Любовью полнятся глаза,
А всяк ли понимает?

Жизнь Катерины тяжела,
Душа все время в свете,
Но тьма кругом. А всё ж мила
Ей встреча на рассвете.

Бежит уж из дому она.
Вперед, к беде, что в грозу,
Чтоб насладиться уж сполна
Минутой счастья сразу.

– Судьба, коварная и злая,
За что преследуешь меня?
Пощады жду я, уповая,
На кроху счастья для себя.

Судьба, возрадуясь, сказала:
– Отныне ты в моих руках.
Не сметь барахтаться устало,
Я удержу тебя в когтях.

Попытка все-таки не пытка.
И «сети» пробую я рвать.
Уж есть, мне кажется, в них дырка.
Судьба за шиворот – и хвать!

Она с издевкою вскричала:
– Нет, от меня, брат, не сбежишь!
Ведь не напрасно я рождала
Таким, каким ты тут сидишь.

Судьба, похоже, та злодейка:
Все норовит на шею сесть.
– Но не бывать тому, паршивка:
Тебе меня не одолеть!

– Перечить? Мне?! Ах, ты, кривляка! —
Судьба аж взвизгнула со зла. —
Коли возьмусь, то будет бяка
На месте том, где я «спала».

– Никто не вынудит, ну, право,
Всю жизнь угодливо терпеть
Твое извечное паскудство…
Так прекратишь тенета вить?!

– Да ни за что! Ответ мой ясен?
Иль угодно повторить?
Я – могу, но, будь любезен,
Не ныть, не злить и не дерзить.

– Я?! И ною? Уж это точно
Ты с кем-то путаешь меня.
И надоела ж ты, однако:
Мутит-воротит от тебя.

– Причем тут я? Побойся Бога!
Ты сам во многом виноват:
Скандалишь вечно – это ж правда!
Кого ты корчишь, Герострат?

– Ну и сравненье… Право, круто.
Не жег я «храмов» тех иль сих
Люблю я славу, но чтоб так-то…
Нет! Никогда! Ни при каких!

– Ай, как хорош! И что тут скажешь:
Милашка, душка, чудодей.
Отрадно то, что не прикажешь
Поверить в кружев тех теней.

– Проходят дни и даже годы.
Виски уж кроет седина.
Закончим спор уж мы однажды
И разбежимся навсегда.

– Умру я, странствуя по свету.
А разве есть иной исход?
Когда весь век мотаю эту
Нить жизни тонкую на взлет.

– Да, умер. Что же в том такого?
Уходят все: ты не один
Из праха вышел. Так какого
Рожна ты хочешь, а, кретин?

– Да, я кретин: никто не спорит.
Однако верую сполна:
Отец небесный сверху смотрит
И одобряет чудака.

– Скорей всего, иное слово
Уместней здесь, наверняка.
Сорваться с язычка готово,
Но… Воздержуся я пока.

– Ну-ну! И зол же ты, однако!
Скажи: в чем, где моя вина?
Ужели в том, что я столь хватко
Дружил, любил и пил до дна?

– Нет, тут дела иного рода.
Злословил в адрес-то других?
Уж такова твоя порода:
Ведь не щадил даже своих.

– Вот, вспомнил! Да уж – я не ангел,
Но ведь и ты не Апулей.
На белом свете много видел
Таких, как ты, учителей.

Зима.
Уныло всё вокруг и мрачно.
Весьма
Глядится смрадно, неприглядно.

Да-да!
Безумно хочется иного.
Всегда,
Чтоб солнечно, а не убого.

Дождусь
Дня светлого, а также счастья.
Уймусь?
Ну, право слово, не дождаться!

Возможно ли мирское счастье?
И как же мне его добыть?
Бродить впотьмах, к тому ж в ненастье
Надоедает, стало быть.

Унынье – прочь! Сюда, надежда,
А также вера и любовь!
Сколь ни канючь, но это ж правда:
Идущий обретает новь!

Любил?
Конечно!
Ценил?
Безмерно!
И что?
Всё то же:
Пусто,
Похоже!
Меня?
Ну, право!
Любя,
Утешно
Порой,
Ласкали.
Долой
Алали!
Не верь
Бабёнке
Не быть
Бездонке.
Уйдет
Такая,
Придет
Иная.