Татьяна Густинович - Я что-то забыла в Эдеме. Коротко о главном

И в сердце своем ему место дай.

Ко Мне Дух Святой будет вечно стремиться,

Чтоб Он не ослаб – нужна будет Любовь.

Ты с Ним улетишь как крылатая птица,

Когда прийдет время нам встретиться вновь.

И песню хваления в день нашей встречи

Споет Святым Духом большая семья.

И каждый в ней будет тем духом отмечен,

Ту песнь будем знать лишь Отец Мой, да Я.

И я обещаю, что радостной буду,

Пусть будет во мне в преизбытке любовь.

Иисуса глаза никогда не забуду.

Узнает меня, когда встретимся вновь.

Рисовали в подарок картины,

Чтоб на память потом подарить,

Любимому отцу два сына,

Чтобы мог их отец похвалить.

Один – красивый, сильный, молодой

И как художника его весь мир уж знал.

Инвалидом родился второй

И еле – еле кисть в руках держал.

И в день рождения отца

Брат старший время не терял,

Умелою рукой творца

Тяп – ляп – картину написал.

Потом с друзьями он ушел гулять

Второму брату криво усмехнувшись

Попробуй ну хоть что – то накалякать!

Посмотрим, чей рисунок будет лучше!

В смиреньи время проводил

Перед мольбертом младший брат.

С трудом он кистию водил,

И уж затее был не рад.

Пршел весь день в стараньях тяжких,

Измучился малыш, устал,

Но появилась на бумажке

То, что так долго рисовал…

Когда же вечером собрались

Отца поздравить с днем рожденья,

То братья радостно подали

Отцу свои произведенья.

Картина старшего прекрасна:

Там лес, весна и снег там тает…

– Трудился ты, мой сын. Напрасно —

– чего – то все же не хватает.

И, осмотрев картину вновь, —

Она почти казалась явью,

– Но где ж твоя, сынок, любовь? —

Спросил отец его с печалью.

Листочек младшего взял сына,

Хотя тот показать стеснялся.

Он долго рисовал картину.

Но у него не получалось…

Средь размазни и ярких пятен

Отец, вглядевшись, рассмотрел

Огромное, большое сердце,

И в нем огонь любви горел.

И тот огонь был явно жарок,

И, обняв сына, он сказал:

Какой прекраснейший подарок

Мне мальчик мой нарисовал!

Ушел, обидевшись брат старший,

Он до сих пор не смог понять:

Что в этой размазне ужасной

Его отец смог увидать?

Там, у Господа, в объятьях Любви,

Глядя прямо в глаза Иисуса

Вспомнил ты о Голгофской крови,

В жизнь земную потом обернулся,

Что оставил ты там далеко – далеко

Как жизнь прожил свою ты земную,

Почему же в глаза так смотреть не легко,

И так стыдно, когда Бог целует?

И один лишь вопрос: Быть тут или не быть

Продолжает вслух неба звучать:

Научился ли сын мой любимый любить?

Научился ли сын мой прощать?

А в глазах у Христа облик твой отразился,

И себя ты уж не узнаешь,

Рядом с Ним в Его образ преобразился,

Почему ж горько ты слезы льешь?

Что ответить, как быть,

Стыдно очень признать

Я совсем не умею как надо любить,

И совсем не умею прощать…

Я Любовь Твою видел, и в Ней пребывал,