Юрий Зобнин - Николай Гумилев. Слово и Дело

Константин Васильевич Мочульский (1892–1948) после завершения курса был оставлен при университете; после революции эмигрировал, преподавал русскую литературу в Софийском и Парижском университетах. Ему принадлежат ставшие хрестоматийными очерки творческого пути Владимира Соловьева, Александра Блока, Андрея Белого и Валерия Брюсова. Книга Мочульского «Достоевский», переведенная на европейские языки, сыграла видную роль в западной славистике XX века.

Младший брат М. Л. Лозинского Григорий Леонидович Лозинский (1889–1942) был активным участником романо-германского семинара; в отличие от брата, его привлекала не творческая, а ученая карьера (завершив курс, он стал приват-доцентом университета по кафедре западноевропейских литератур), стихов он не писал и на собраниях «Цеха поэтов» бывал в качестве «гостя».

Константин Андреевич Вогак (1887–1938) был принят в «Цех поэтов», однако в литературе «серебряного века» его имя осталось малозаметным. Впоследствии он сотрудничал в столичных газетах и журналах, входил в ближнее окружение Мейерхольда; после революции участвовал в «белом» движении, оказался в эмиграции, читал во Франции лекции по древнерусской литературе.

Будущий создатель «формализма» в советском литературоведении – Борис Михайлович Эйхенбаум (1886–1959) в 1912 г. завершил университетский курс, но поддерживал связь с участниками романо-германского семинара. В пятой книжке «Гиперборея» (февраль 1913) появились два его стихотворения; впоследствии Б. М. Эйхенбаум неоднократно обращался в своей критике и исследованиях к творчеству акмеистов.

Район побережья Малой Невы напротив Васильевского острова; дом, где жила осенью 1912 года чета Лозинских, находился на перекрестке Волхова переулка с василеостровской Тучковой набережной, в двух-трех минутах ходьбы от историко-филологического факультета.

Василий Гиппиус . «По пятницам в «Гиперборее»…» (1912).

Автором велеречивого послания был поэт Александр Иванович Тиняков (псевд. Одинокий, 1886–1934), прославившийся лирическим откровением: «Я до конца презираю / Истину, совесть и честь, / Только всего и желаю, / Бражничать блудно да есть». Тиняков-Одинокий был очень талантлив, и Гумилев написал положительную рецензию на его книгу «Navis nigra» («Черный корабль», лат .), но тесно сходиться с ним поостерегся: льстец считался приближенным Бориса Садовского, того самого, который отказывал автору «Чужого неба» в праве называться поэтом.

В совокупности ( лат. ).

На руинах «Академии» в конце 1912 г. возникла «Ассоциация Эго-Футуризма», к которой Игорь-Северянин непосредственного отношения не имел. Ее возглавил Иван Игнатьев (Казанский), владелец «Петербургского глашатая». О своей поездке в Царское Село Северянин вспоминал впоследствии и в стихах («Я Гумилеву отдавал визит, / Когда он жил с Ахматовою в Царском…») и в прозе: «Вводить же меня, самостоятельного и независимого, властного и непреклонного, в «Цех», где коверкались жалкие посредности, согласен, было, действительно, нелепостью, и приглашением меня в «Цех» Гумилев положительно оскорбил меня. Гумилев был большим поэтом, но ничто не давало ему право брать меня в свои ученики».

Ареопаг – совещательный орган власти в Древней Греции, совет старейшин с правом окончательного приговора.

Н. А. Клюев. «Лесная быль».

П. А. Радимов . «Весна».

С. М. Городецкий . «Лазарь» (1912).

Решительная расправа стран Балканского союза с ослабевшей Турцией осенью – зимой 1912 г. нарушала гармонию сложившегося европейского «концерта». Австро-Венгрия, аннексировавшая у султана пограничные с Сербией земли Боснии и Герцеговины еще в 1908 году, подтянула сюда дополнительные войска, а напуганная славянским напором Великобритания, несмотря на «антанту» с Россией, поспешила заявить о своем «нейтралитете». Это вызвало взрыв возмущения в патриотической печати: газеты утверждали (справедливо!), что Российская Империя от противоестественного союза с парламентской Англией и республиканской Францией не имеет ни малейшей выгоды и, учитывая сильные прогерманские настроения, ей куда полезнее было бы вступить в Европе «в другую комбинацию» . В настоящее время история «Первой Балканской войны» трактуется как пролог к Первой мировой войне.