Павел Крапивин - Перпендикуляр. Избранные стихотворения

Воображение мой друг,
А о тебе того не скажешь.
И в друга заступая круг,
С тобою надо быть на страже.

Но как бывает хорошо
Когда, срывая маску первой,
Ты улыбаешься, и шок
Целует скрученные нервы.

* * *

Было сомнительно. Не торопилась,
С легкой улыбкой уйдя от давления.
Он не вернулся, и тьма проявилась
Вслед разработанной теме томления.

Эркер летит поплавком в снегопаде.
Светлые черви несутся за стёклами.
Тёмные черти резвятся в осаде,
Пробуя кожу железными мётлами.

Прежде она их сама гоношила,
До петухов не давала им роздыха.
Взмахи её беспощадного шила
Резали призмы из плоти и воздуха.

Смену сторон подарил выключатель,
Чернь отнеся за дрожащие корочки.
Только играли, не зная печали,
Две-три снежинки в тайфуне у форточки.

«Ты не подумай, что я уже трушу…
В дни Откровения, в жажде насытиться,
Сыпали звёзды на грешную сушу,
Так же как крошево снежное сыплется.

Ране холодные – ныне молили,
Чтобы в балете кружащихся принципов
Ветры земные – твои ли, мои ли —
Дали притронуться к мантии принцевой!

Но не меняются звёзды местами.
Скорости розданы, гибели розданы…»
Новая скатерть с большими цветами —
Серая простынь с осиными гнёздами.

* * *

Своего грядущего не ценим,
В настоящем прошлое живёт.
Сердце, убегая от проблемы,
Падает в трясущийся живот:
В детстве мы смеёмся над любовью,
В час любви смешон могильный червь.
Дарит смерть, подкравшись к изголовью,
Вечную усмешку. Но над чем?

* * *

Чувства грубы, чувства тонки
Вырастали на лету.
Трепетали перепонки
На сверкающем мосту.

И материя запела:
«Обжигая – обожать!»
Тела тело захотело
Плотно плоть к себе прижать…

А потом дивилась память,
Сладко жмурясь: ха-ха-ха —
То ли мне это оставить
То ли выжать от греха.

* * *

Замирание резкое лезвий
И внезапная резка опять,
И теперь я уже не полезней,
Чем охапка подгнивших опят.

Да, для вас. Я себя не измерил
Тем, что «плохо», и что «хорошо».
Подышав на зеркальные двери,
Отражения там не нашёл.

Растяжение едких улыбок,
Переросших в резиновый жгут —
Ежедневная нудная дыба,
Для которой с утра меня ждут.

Так прощайте! На кромке ушата
Мне кивает последний атлант.
И теперь недоумков стращайте,
Как, мол, грозен и дик океан.

Стапеля! Пуще клетки – охота.
В размывающий море туман
Сходит белая тень парохода.
Так, наверное, сходят с ума.

Лес

Может быть, я был автомобилем,
Может быть шофёром, но скорей
Мои кости беспрестанно бились
О сиденье между двух дверей.

Белый корпус, красная обивка,
Жёлтые горящие глаза.
Мы несёмся по дороге лихо,
Лишь бы только не смотреть назад.

Все уже устали от поездки —
Пассажир, водитель и мотор,
Но дремучим чернобурым лесом
Не был я, и до последних пор.

Он – вокруг, непроходим и влажен
В глубине, а выше состоит
Из каскадов башенок и башен,
И мотками зарослей увит.

Мы отделены надёжной кожей
От его опасных чёрных вод.
Только что-то нас сильнее гложет,
Сократив дорогу-пищевод…

Тошнота, ты спутница событий.
Разум сжат баранкою в руках…
Череда мучительных открытий
Оставляет опыт в дураках…

Вот и всё… И над моей трясиной
Облачко бензиновых паров.
Распрямились на хребте осины.
Я заснул… Наполнено нутро.

Сон

Приличная пропала сумма!
Перерывая книжный шкаф,
Полупрочёл-полупридумал
Названия на корешках.
Полудрузья-полузануды
Все торопили на вокзал,
Но я не дёргался, покуда
Что надо мне, не отыскал.
ПолуМосква-полудеревня
Дрожала жадно у стола.
Аэроплан тревожно-древний
Елозил пузом. Пастила
Ему забила все отверстья,
Он плоскости не мог поднять.
А тут ещё фамильный перстень
В толпе случилось потерять.
Бог с ним, поедем на трамвае
До ржавой готики Кремля.
«Вы не подскажете, товарищ,
Как нам увидеть короля?»
Но видно только стены, стены,
За ними – черепа дворцов.
Трамвай, заламывая крены,
Идёт по улице Отцов,
И наезжает в переулке
На получёрного кота.
Вагон встаёт. Умолкли стуки.
Как австралийского кита,
Его снимаем с мелководья
Не оправдавших веры рельс.
И мне мигает друг Володя,
Что, мол, неплохо бы нам здесь
Смотаться. Тут же исполняем.