Что опять приехал, ты не пожалеешь
И время дорогое проведёшь не зря.
Посетишь друзей и новых встретишь
Взамен ушедших, с кем ходил в моря.
А это в положении нашем бесценно.
Ведь мы, как и раньше, в океане одни.
А на твой SOS, узнав его мгновенно,
Ответят быстро, пожалуй, лишь они.
Ты что, Тукан, в тот миг не мог
Спокойно днищем сесть в песок
И отпустить быстрей людей на сушу.
Зачем ты муки принял на свою душу?
Зачем ты ждал указаний каких-то,
Из тёплых кабинетов советов чьих-то.
И вот над тобою проходя скорбя,
На ленте самописца фиксирую тебя.
Лежишь на илистом песке
Пологой маленькою кочкой.
И Скагеррак, приняв тебя,
Уж не пугает Вас своею качкой.
Утихло всё. Кого спасли – живым остался.
А остальных, с трудом подняв из вод,
В тот мартовский холодный страшный год
Доставили в ближайший датский порт.
Спасибо, Дания. Ты помогла нам в той беде
Исполнив всё, что в те минуты можно было.
И вот теперь мы забираем их на борт.
Чтобы доставить в наш родимый порт.
Личные вещи, венки, всё в живых цветах
И они в тех беломраморных коффинах.
Когда услышал чётко цифру сорок шесть,
Мне трудно стало осознать такую весть.
Оркестр рождает траурные звуки.
Мы, молча, принимаем их с причала.
И забираем всех, принявших те муки,
Хоть палуба всех их и не вмещала.
Простите, братцы, нас всех за то,
Что не успели к вам, хоть и спешили.
Мы, капитаны, виновны в этом все,
Когда на кнопку SOS нажать решили.
Ведь делать это надо бы чуть-чуть пораньше,
Чтобы на помощь к нам действительно пришли.
Чтобы потерь, людских трагедий было меньше
И всегда в безбрежных водах нас всё-таки спасли.
1967 г. Пролив Скагеррак, СРТР-9091 P.S. – «Тукан» – имя затонувшего судна.
Стоишь на полке с ним, пережив его года,
Памятным подарком мне в тот день рождения.
И друга с грустью вспоминая, я всегда
Тебя беру с любовью, и, что за наваждение.
Далёкое время лихое вспоминаю воочию,
Когда секстанты держали в руках иногда.
Тихим солнечным днём и чудною ночью
Без них, как без рук, всем нам было тогда.
Я искал неспешно ночью Бетельгейзе,
Чтоб на горизонт её спокойно посадить.
Затем спешил Капеллу чуть быстрее
Таким же образом в водичке утопить.
Но она, как гордая царица, в поздний час ночной,
С небес ко мне спускаясь всего лишь для замера,
Противилась, когда качал её я нежно над водой.
Но вдруг сдавалась, услышав счёт секундомера.
Секстант ловил мне часто Солнце и Луну,
Небрежно бросив их на воды горизонта.
Мне оставалось лишь тогда помочь ему
Светила укачать, не пропустить момента.
Теперь стоишь на книжной полке
И взгляд ты часто привлекаешь мой.
А в памяти моей, в уютном уголке
Остался друг, хозяин бывший твой.
Как в блокаду выжил, известно лишь ему.
Он родом был из города-героя Ленинграда.
Окончив школу, пройдя и мореходку – ЛВИМУ,
Жизнь трудную связал с морями навсегда.
Его тяжёлый недуг уже давненько подкосил.
Никто не вечен в этой жизни скоротечной.
А ты, один оставшись, как хозяин твой просил,
Найдёшь нас с ним, где путь тот млечный.
Выборку порядка начали пораньше.
Но на первых сетках сразу повалило.
Где по сто кило, а иногда и больше
Из морских глубин к нам приходило.
С непогодой споря и устав изрядно,
В полночь в трюм улов смайнали.
И погоды видя ухудшение наглядно,
«Добро» к Фарерам всё же дали.
Там не помешает жестокий NNW
Завтра в полдень к базе подойти.
Два часа в запасе до опасных мест
И ты себе позволил с мостика уйти.
Поэтому и выбрал ты час отдыха себе,
Ничто тогда опасений не предвещало.
Но, что же, там сейчас, и почему во сне
Так настойчиво тисками голову зажало.
Тебя же на мостик никто не зовёт
И штурман ещё почему-то не будит.
А кто же тогда молоточками бьёт.
Толкает и будит, твой мозг теребит.
На мостик, на мостик, на мостик,
Стучат молоточки ритмично в мозгу.
От сна оторваться, сил нет у меня.
Усталость свалила совсем, не могу.
Читать дальше