Анна Бочкова - жить при заваленном горизонте. Стихотворения и песни

Ты тогда только-только стала ходить за ручку,
Бормотала всё все «маба», «бама», «чучук» и «тутла»…
Про «чучук» не припомню толком… Быть может, поезд?
Ну а «тутла», конечно, «кукла».. А квас был «твасом»…
А к чему это я? Ах да, про платочек Клавин…
Вышивала она его на твои крестины.
Но из Винницы к нам в Москву не смогла приехать.
И прислала с проводником. И ещё был крестик.

Это Жора его из Лавры привёз. Подпольно!
Он же, знаешь, большой человек был, большой начальник.
Коммунист. И ему за крестик бы так досталось!
Это ж время такое было… Ещё боялись…
А отец твой увидел крестик, скандал устроил.
Запретил нам тебя крестить… Ну да Бог рассудит…
Я на даче тебя крестила. Потом уж, летом.
Ты была уже чуть побольше. Мы с мамой. Тайно.

Почему я боялась? Как же тут не бояться!
Это вы теперь смелые. Вас-то так не пугали.
Мать твоя подрастала в оттепель, ты и вовсе…
А я помню, как за два слова людей сажали.
Чаю? Можно. Немного сделай. И хлеба с маслом.
Нет, не надо готовить и греть ничего не надо!
Аппетита-то нет совсем… Мне уже не нужно…
Это вы, молодые, ешьте, пока в охотку».

«Что-то спать не могу совсем я. И силы нету…
Но вот всё нахожу, потерянное когда-то…
Я, наверно, уйду зимою… Не плачь, касатка.
Пожила уж – и слава Богу! И, видно, хватит.
У тебя вон сынок. Сподобил Господь увидеть
Правнучонка. Малыш хороший. Похож на Татку,
Твою мамку. Она тихоней была. Сначала.
А потом подросла маленько – так сущий аспид!

То коленку рассадит себе. То соседу, Кольке
Выбьет зуб коньком случайно, а то Людмиле
Нарисует цветок помадой на белой юбке,
Ну а ты свою тётку знаешь – та в крик да в слёзы.
Дед твой, Вася, её обожал, егозу такую.
Ведь она вся в него, Татьяна, – всегда на принцип.
Если слово сказала – – хоть бей, не своротишь девку…
А Людмила, – она красивая, да. Но злая.

Вот и ты – прям как дед твой… Ты ж максималистка прямо.
Он ведь в партию не пошёл. Даже под давленьем.
Он мужчина. А я – жена. С узелком стояла
У окна каждой ночью… Брали же каждой ночью!
Это он был бесстрашный. А я целый день боялась,
Что домой не придёт с работы. Боялась ночью,
Что приедет машина – и всё… Боже, как боялась!
А вот мать твоя, как и ты, не боится… Нюсик,

Ты попомни меня, это всё ненадолго, правда!
При Хрущёве уже спускали пары немного.
А потом сажали опять, не стреляли только…
Но я слышала много… Не приведи-то Боже!
Чай? Спасибо, родная! Да что-то уж расхотелось…
Ты прости меня, старую дуру, ворчу, пугаю…
Я-то всё, пожила, боялась, но выживала…
Дай-то Бог тебе жить не так, ну а всё ж попомни:

Ненадолго вся эта штука, закрутят гайки!
Вы уж с Таней поосторожней, не очень лезьте
На рожон. Береги сыночка! И мужа слушай.
Он молчун. Но уж если скажет, так прямо в точку.
Он-то что говорит? Согласен? Ну, как мой Вася…
Всё, иди, я устала. И одеяло дай-ка!
Хоть уснуть не усну, отдохну, подремлю немножко.
Да, и я тебя тоже люблю, ну, давай-ка, с Богом».