Сергей Владимиров - У каждого – два каждых в голове… Стихотворения 2000—2017

Жарко. Жарко.

Каждому прохожему,

Поскорее в руки дайте

Эскимо.

Снять обертку —

Дело ведь несложное.

Главное —

Холодное оно.

У пруда стрекоз

Стрекогудение,

И мальчишки

Весело галдят.

Старый ялик,

Словно бы с сомнением,

Бороздит пруда тугую гладь.

Вот гроза подкралась,

Незаметная.

Разухабилась,

И небо воротит.

Лето – лето,

Полночи рассветные,

Только летом хочется

Так жить.

Мне не важно с кем ты спишь,

С кем ты просыпаешься,

И кому, меня забыв,

Снова улыбаешься,

Чьи ладони вновь лежат,

На изящной талии.

Что тебе там говорят —

Мне не важно. Мало ли.

Все равно, в каком часу,

И в каком районе

Спешно ловишь ты такси,

Словно от погони.

И какое там вино,

Плещется в бокале —

Мне, по правде, все равно

Мы чужими стали.

Не пойму я одного,

Почему ты плачешь,

У надгробья моего,

Будто что-то значишь.

Остановившись,

В суете – сует,

На краткий миг,

Не каждый понимает,

Что, в общем – то,

Всего ему хватает,

И дальше мчаться

Смысла вовсе нет.

Не каждый понимает,

Что огонь,

Тушить водою лучше,

А не водкой,

И словом убеждать,

А не винтовкой,

И лучше крикнуть: «Трогай»,

Чем: «Не тронь».

И в многотысчье

Взглядов, слов и лиц,

Твой человек,

Он все равно найдется.

Он подойдет

И все перевернется,

И ты взлетишь,

Повыше гор и птиц.

Лукава жизнь.

Минует краткий срок

И суета

Опять тебя поманит.

Она тебе внушать

Тихонько станет,

Что откровеньям счастья

Срок истек.

И когда вновь

«Некаждый» побежит,

Своих бесцелей

Колесо вращая,

Я вслед ему

Тихонько пожелаю,

Коль не счастливым быть,

То просто – жить.

Ночь уходит. Тише. Тише.

Застит звезды мне рассвет.

Первый желтый лист по крыше

В осень дарит мне билет.

В окнах тени. В окнах люди.

Город встретил новый день.

Новый день счастливым будет.

Люди жаждут перемен.

Я лежу на жесткой кровле.

По лопаткам холодок.

Жаль, что звезд не видно боле.

Жаль, что вышел ночи срок.

А внутри нее живет кошка.

Она ценит меня немножко.

Чуть побольше, когда кормлю,

Чуть побольше, когда люблю.

У нее тридцать три заботы:

О престижной моей работе,

О поездке за сто морей,

И о круге моих друзей.

У нее коготки как крючья,

Она знает, как будет лучше,

Для меня, для нее, для них,

Для родных, для своих, чужих.

Все у кошки идет по плану,

Она лепит меня неустанно,

Из того, что под лапой есть,

Из того что я сделал здесь.

Странно это, изрядно странно,

Раздирая в душе мне рану,

Кошка шепчет: не бойся, я,

Понимаю всегда тебя.

Лето в городе. К полудню,

Погрузился город в зной.

На бульварах малолюдно

Здесь не встречусь я с тобой.

В тишине прохладной дома,

На кушетку прилегла.

В теле сладкая истома.

Позабыты все дела.

Я звонком не потревожу

Твой полуденный покой.

Пусть с тобою мы похожи,

Но не можем быть с тобой.

Слишком «много», слишком «мало»,

Слишком «если», слишком «вдруг»,

Мне возня и шум вокзала

А тебе слова подруг.

Лето в городе. К закату

Посвежело. Ветерок.

Поезд мчит меня куда-то,

Навстречь солнцу, на восток.

Долгим взглядом меня провожала,

Только я оглянуться не смел.

Ты ни слова любви не сказала,

Может слышать я их не хотел?

А потом были душные ночи,

А потом были серые дни.

Так бывает, что кто-то не хочет,

Принимать откровенье любви.

Но сегодня вдруг все изменилось,

И я плачу. Довольна ли ты?

Знаешь, ночью опять ты приснилась.

Вот – принес для тебя я цветы.

На коленях стою пред тобою.

Ты прощаешь? Прощаешь? Скажи!

Если правды твоей я не стою,

Подари мне немножечко лжи.

Улыбнулась ты мне очень нежно,

И застыла улыбка твоя.

И с надгробья глядит безмятежно

Черно-белый твой лик на меня.

В голове слегка шумит.

Воскресение.

В ночь с субботы, до утра,

Шло веселье.

На столе царит бардак.

Все уехали.

И не вспомнится никак,

Что мы делали…

Говорили видно мы

О политике.

Обсуждали президента,

И митинги.

Говорили видно мы,

И о женщинах.

Обсуждали мы свои