Владимир Кириллов - Время собирать камни. Издание второе, дополненное

Не держи Бога внутри себя, поделись с окружающими.

И чем же богомол прогневил Бога?

Попробовал жить, соблюдая десять заповедей. И суток не продержался.

Это не Соломон был таким мудрым, просто почва была благодатная.

После шестидесяти опять начал читать Библию, надеясь, что успею дочитать до конца.

Боги боятся людей больше, чем люди Богов.

Если тебя сорок лет водят по пустыне, то ещё не факт, что выведут к Земле обетованной.

Обрезание – это ещё не повод менять вероисповедание.

Грех – это не то, что ты совершил, а то, что об этом узнал Господь.

Падший ангел всё же лучше, чем раскаявшийся демон.

Хорошо, что Библию писали не китайцы.

Не может быть очереди в рай!

– Кто последний?

– Спросите лучше у апостола Петра.

Если апостол Пётр передал, чтобы за последним не занимали, значит в аду переучёт.

«Архангел справок не даёт!»

Много нужного и полезного Боги вложили в человека, но на финише решили пошутить и присовокупили зависть.

Водка, может быть, и не напиток Богов, но, согласитесь, бывает божественна.

Редкая бородка и маленькие рожки способны сделать человека чертовски привлекательным.

Дорого яичко к Христову дню? Купи заранее.

Если рай лишить хотя бы одной из его составляющих, то он превратится в сущий ад.

Если бы душа существовала, она, бесспорно, была бы бессмертна.

У нас с Богом полное взаимодоверие.

Возлюбил ближнего своего. Очень разочаровался.

Лучше бы Бог всё сотворил за один день, а потом шесть дней отдыхал.

И Бога свечкой, и чёрта кочергой.

Гораздо проще жить в стране, где лишь один человек может сказать: «Государство – это я».

Справедливое общество – это общество, при котором собак кормят после того, как насытился последний человек.

Равноправие – это не когда у всех равные права, а когда все равны перед правом.

Президентом может быть кто угодно, а вот для любой профессиональной деятельности нужны способности и квалификация.

Наказание – тоже преступление.

Свобода слова не гарантирует свободу выражений.

Степень свободы определяется исключительно длиной поводка.

Сходил во власть. Не полегчало.

На поверку всё-таки оказалось, что социализм с человеческим лицом гораздо симпатичнее, чем звериный оскал капитализма.

Главное, нáчать, а уж углýбить желающие всегда найдутся.

В политике много грязи и не всегда она лечебная.

Лучше чистые дела творить грязными руками, чем грязные – чистыми.

Власть – это болото, по которому нужно передвигаться, соблюдая все правила безопасности: стоит лишь немного оступиться, и затянет в мутную пахучую жижу с головой, так что и следов не останется.

Народ, конечно, может оказаться на самой вершине иерархической лестницы, но очень ненадолго.

Любая партия считает, что именно она есть ум, честь и совесть нашей эпохи.

Демократия тоже когда-то задумывалась, как власть народа.

Вот, когда Америка узаконит браки человека с животным, я и поверю в торжество демократии.

Если на клетке со львом написано: «осёл» (см. соч. К. Пруткова), значит, к власти пришли демократы.

Анархия – не мать порядка, а его внебрачная дочь.

Если при социализме «от каждого по способностям, каждому по потребностям», то при коммунизме каждому по способностям, от каждого по потребностям.

Коммунизм – идеальное общество, потому и недостижим.

Коммунистов не берут в ад, чтобы не создавалась революционная ситуация.

Объявление на здании суда: «Не судите, и не судимы будете».

Незнание законов не освобождает от ответственности, а знание – освобождает.

К сокращению преступности способна привести лишь отмена презумпции невиновности.

Государство – гарант Конституции. Сроки гарантии – ограничены.

Конституция и действительность – несовместимые понятия.

Когда последний становится первым – это эволюция, а когда первый становится последним – революция.

Законы – это понятия, придуманные юристами.

От законов понятия отличаются лишь тем, что обязательны к исполнению.

Увеличение количества законов как раз и приводит к беззаконию.

Право голоса – это ещё не свобода слова.

Право придумали, наверное, правши.

А может ли левша относиться к коалиции правых?!

Любое право, в конечном итоге, сводится к праву сильного.

Тунеядцы, как правило, отождествляют себя с профессиональными революционерами.

Свобода – есть добровольное рабство.