Дмитрий Соловьев - Драмы

И все ушли – не видя человека,

В страдалице той. Когда затравлена, забита,

Ненужна никому. Увидел человека

Что это даст? Лишь глупость. Он увидел

И в ней любовь, не половые чувства

Ведь девственником он был.

Как тих и нежен, свят и наш Господь.

Ему отдам те цветы,

Что нарвала сегодня утром.

А памяти, а памяти печаль

Меня не тронет: ласково,

Игристо мне светит Солнце

И закат так мягок.

Что с того, что нищенка я,

Это даже просто. А небесный дар,

Любить, дружить, бороться, побеждать

Всё то моё. И ласковые звуки…

Ты слышишь, мой Господь? Ягнёнок

Родился. Ещё на ножки не встал

А блеет. Ищет маму.

Его укутала в своё тряпьё

Согрею я дыханием моим.

Чтобы ко мне прижался и затих.

Звери, как дети малые, льнутся к нам.

И медвежонок, что забрёл ко мне.

Он маму ищет, виновато озираясь,

Ище поддержки, кто его спасёт, в

Этом суровом мире, кто поможет,

Кто станет папой?

Я молочка ему дала. Голодный

Даже мордочку языком вылезал.

Устал и лёг. Ему я благодарна

А птицы прилетели посвистеть.

Что радость жизни снова среди нас.

И дети прибежали посмеяться

Один язык показал, другой захрюкал

И песенку запел.

Вы – соль Земли.

Была ль вода солёной,

Когда и соли не было и в ней.

А было чудо воскрешенья Лазаря.

Любимийшего ученика.

И в чудо мне поверить так легко,

Когда весна стучится к нам в окно

И солнышко нам душу согревает.

А Пётр и не понял ничего.

Уходит.

Понтий Пилат, римляне, богатые медвежьи шкуры лежат на полу, на диване где лежит римский консул.

Нет, ты заставь, ты вновь переведи,

Что если урожая не поспеет,

Не соберёт его наш раб, не

будет и еды. Ты объясни -

Железную пятой я правлю миром,

Спокойствием и чинно.

И не было б меня – кто вами управлял?

Бежали вы от стада, как те овцы.

Что их съедает волк.

Нужен пастух. А ты за это,

Дай излишки ржи и семена,

В сохранности что сохраним в амбаре,

Дадут весною снова семя вспять

А также мясо, птицы и сосуды

С прекрасным чистом вином поднебесным.

Хочешь туда? Залезем и туда.

Без нас и нет и кому управлять,

Всё бы рассыпалось мгновенно.

Звёзды, и то их держит

Небесна твердь.

Не спорь со мною, а лишь

Иди и выполняй: умнее я.

Я видел смерть и кровь: и жизни цену

Знаю.

Оставь меня. Мне нужно говорить.

С римлянином. Оставь пустые знаки.

Мне нужен раб, слуга,

Что станет моим другом.

А не раб, на площади пустынной,

Где проповеди читает какой – то нищий.

Зовут Христом. Кому же нужен он?

То надо приручить его,

Спокойствием своим, и сколько нищих

Умрёт своей голодной смертью,

Не надо и грешить, и напиваться.

Сравнили консула с пустым бродягой.

Пустой бродяга что? Что может дать он нам?

Всё в мире для чего – то существует,

А не воздушный Бог, лесов, полей и трав.

Кому нужны наги деревья?

Лишь только обрастёт ствол корой,

Срезаем мы его, и мочим мы, и варим.

Чтоб не болели дёсны, зубы не крошились.

Всё на Земле для чего – то создано.

Небесный Ангел – для прощенья лиц,

А не для Божьего величья.

Всё Рим своей пятой наложит,

И подчинит: года пройдут,

И может, Рим не устоит,

А пята останется. Без неё нет жизни.

Другое дело не поверить, то, что есть.

А поднимать, лечить. Дать больше, чем ты есть.

А не оценки ценности иметь.

Божественности не вижу никакой.

Довольно, сыт я.

Пьёт вино из золотой чаши и ест куропатку.

Слушай мой приказ. Немедленно нищего Христа мне привести.

Лечить он может. Ноги разболелись. Глаза опухли лишь

После вчерашней пьянки.

Иуда.

Он рассказал о радостях Земных,

Когда же жрать он даст, а трепотнёй,

Кормить себя, без устали, мы можем.

Ведь если бы не я, казна была б пуста,

И есть бы не было, ни чем укрыться.

Всё сделал я – да, грязен, нечестив,

Но без меня завял бы майский ландыш.

Хоть вылечи богатого господина,

Чтоб было что есть и где остановиться.

В тенистой зелени поговорим о мире,

О мере мира, что собой несёт.

Не любит он меня: намедни,

Сказал, что пуст шиповник: без шипов и роза,

И расцвести иначе не могла.

Никто и не обратил вниманье на чудо

Я подметил. И роза – самое прекрасное

Цветок, так полон свежести и капельки

Росы стекают по лепесткам. Но если

Жобра та роза, прекрасная, зачем ей шипы?