Николай Серый - Тёмные лучи

И в страсть от понимания сбегаю…

Я для забвений без любви ласкаю

И всё ожесточаюсь от стыда…

Я перед нею, задыхаясь, смолк,

И мне она ответить не сумела,

И среди ночи тонкий злобный шёлк

Душил моё слабеющее тело…

(08 марта 1977 года, Армавир)

Я устаю от всякого труда,

И средь постели разомлела тихо

Весёлая и злая щеголиха

И, содрогаясь, стонет иногда.

Теперь она в слабеющем угаре

Мне утомлённо расточает лесть,

И нет на свете злее этой твари,

Ведь только зло не может надоесть.

(27 июля 1977 года, Армавир)

***

Измученный рассудком и любовью,

Бессилен я других не целовать,

Ведь искренность – личина суесловью,

А доброта коварнее, чем тать…

Я достигаю постепенно цели,

Да будет смерть духовная светла!..

Нет в мире истин, кроме истин зла,

Нет в мире боли, кроме боли в теле…

(Август 1977 года, Армавир)

***

Хоть ночь твоя свежа и несравненна,

Я злость свою не в силах превозмочь:

Я пред тобою блекну постепенно

И от сравнений убегаю прочь…

Мы бесконечность оценить не в силах

Ни в женщинах, ни в звёздах, ни в любви…

Мы бесконечно унижаем милых,

Чтоб недостатки покрывать свои…

(03 октября 1977 года, Темрюк)

Я исцеляюсь вновь извечной женской злостью,

Я тороплюсь сменить на чувственную гостью

Любовь мою к дождю, к политике, к словам…

Я присмотрелся вновь к ночным твоим глазам

И восхитился их волшебной пустотою…

Твоих зубов и плеч любуясь белизною,

Ни слова на тебя я тратить не хочу,

И я с тобой всю ночь, кощунствуя, молчу…

(01 марта 1978 года, Армавир)

***

Этот сон недолгий и бесчинство ночи…

А приливы счастья были всё короче.

Есть иллюзий бездна о любви на свете,

И на их кончину никогда не сетуй.

Всё на свете может оказаться ложью,

И когда неведом путь по бездорожью,

То любая тропка может стать дорогой,

А любая девка – чистой недотрогой…

(02 марта 1978 года, Армавир)

Белы новобрачной наряды,

И бледен и строен жених,

И светлые тихие взгляды

Печально застыли у них.

Свершалось редчайшее чудо,

И пары не знали милей!..

Подарков пленительных груда

И белые лица гостей.

И мир новогодний искрился,

Усыпанный звёздным дождём,

И говор гостей прекратился,

Любимые были вдвоём.

И свежая кровь пламенела

На их беспощадных губах,

От неги любимая млела

В его коченевших руках.

Она на постель опустилась,

Он тихо смотрел на зарю…

Любимая кровью упилась,

Дала ему выпить свою…

В столетие раз вурдалаки

Заветную свадьбу творят,

По воле их звёздные знаки

Тогда превращаются в яд.

Влюблённых творцы выбирают

Нежнее и краше других,

И свадьбу ночную играют,

И счастье вкушают на миг.

Влюблённые кровью упьются

И нежно и тихо умрут,

Средь новых друзей остаются

И новых возлюбленных ждут…

(03 ноября 1978 года, Армавир)

Я созерцал изменчивое чудо

Из бликов солнца, снега и весны…

Я слышал эхо водной быстрины,

И лес мерцал, как угольная груда…

Блеснуло солнце, и летучий снег

Облил предгорье синеватым светом…

В снегу трава, – зелёная, как летом, —

Изрезана колёсами телег…

(22 февраля 1979 года, Армавир)

***

И стала гнётом ткань, и сил уж нет вздохнуть,

Участок кожи несравненно светел,

И сигарету покидавший пепел,

Казалось нам, украсит Млечный Путь.

Была нежна холёная рука,

Но истина казалась мне нежнее:

У нас едины мысли и тоска… —

Сильней в любви не надо чародея!..

(21 ноября 1979 года, Армавир)

***

Эти руки горят изменами…

Подоконник, вино, хрусталь.

Предо мной, как со вскрытыми венами,

Алеет вечерняя даль…

Для меня ты не будешь светочем,

И не быть мне твоим теплом…

Вот и лесу пленяться незачем

Обогревшим его лучом…

(14 декабря 1979 года, Армавир)

Твоих кружев истомно чёрный цвет

Напоминает лицемерный траур…

И свежей плоти изощрённый мрамор

Любых инстинктов утоляет бред…

И без помады красные уста, —

Причудилось!.. – имеют запах крови…

Любые позы для тебя не внове,

Но мерзкой не бывает красота!..

(22 января 1980 года, Армавир)

***

В богатом трауре глаза и декольте

Вдруг намекнули о кануне страсти…

У мужа мёртвого во власти

Изнемогала тяга к наготе…

А ночью вдруг расширились зрачки,

И мы вкусили томный запах гнили…

О смерти мы не говорили: