Сергей Виноградов - Год красного петуха. Книга вторая

Какими мы себе желали
Стать в жизни взрослой, но, увы,
Теперь исправимся едва ли.
И мы сегодня таковы

Какими сделали нас годы
И обстоятельства. Они
Сильнее нас. Сильней природы,
А не минувшей жизни дни.

Назвать их можно как угодно —
Они – указывают путь
И лишь они решать свободны
Куда идти. Куда-нибудь…

Прошедший юбилей уже забыт
И тихо, без фанфар, он канул в лету
Без покаянных слов. Зато обид,
Зато вопросов много. Но ответов…

Как не было, так и сегодня нет.
И ничему нас жизнь не научила,
Сменился только герб и флага цвет,
А в остальном всё тоже получилось…

Чиновники, такие, как тогда,
И, как-тогда, всё так же воровали,
Тогда была беда, сейчас – беда…
Тогда за что мы жизни отдавали
В далёком том, в том хмуром октябре?

…Но нет ответа также, как в начале
Тех славных дел. Сидим в своей норе
В безденежье, безмолвии, печали…

Смотрю кино. Февраль. Петроград.
Но, странно, почему он мне знаком?
И почему же я ему не рад?
Наоборот – мне грустно вдруг. О ком?
Не помню я не лиц, и не имён,
Одни дома, знакомые до боли,
Да красный цвет плакатов и знамён
И лозунги о мире и о воле…

Но этот город для меня чужой,
Я, точно, в нём ещё не разу не был,
И потому он странный и большой,
Большой, как мир, под серым грустным небом
Совсем не мой. А, может быть, и мой
Когда-то был. Быть может, в жизни прошлой…
И взрослым я по улицам зимой
Шёл вместе с кем-то к Зимнему на площадь…

И в октябре опять тот Зимний брал,
Как на экране в сериальной сказке.
Но я хотя бы никому не врал,
Как нынче врут о тех, пришедших к власти,
И вешают и вешают «лапшу»
На уши нам, сегодняшним незнайкам,
А я смотрю, но верить не спешу,
Ведь я там был! – скажу вам без утайки…

Свершилось! Ни салюта, ни парада,
Ни толп у входа в вечность – мавзолей…
И юбилей империи распада
Для нас давно теперь не юбилей.

Быть может, так и лучше всем и проще,
Ведь, каяться не надо за грехи.
Осталась Красной только эта площадь,
Остались Маяковского стихи.

И те уже давным-давно не в моде —
Теперь у нас опять капитализм
И думают совсем не о народе,
И в паспортах уж места нет для виз.

А Родина – была и есть уродина,
Страна скопцов и лохов. Даже Бог
Святой и непорочный по природе
В икону власти превратиться смог.

Свершилось всё, чего мы так хотели,
Но только получилось, как всегда.
И, видимо, мы что-то проглядели,
А, может быть, свернули не туда…

Мне революция давно уже не снится
Видать, я сам изрядно постарел.
Не снится мне ни Дон и ни станица,
Ни как меня водили на расстрел.
Всё это в прошлом. Даже мои сны.
И совесть успокоилась не даром —
Я просто гражданин своей страны,
Ни красный и ни белый. Просто старый.

И сны мои сегодня не опасны
Ни мне, ни тем, кто следует за мной.
Вчера я белым был, сегодня – красный,
Лишь только в снах. Но сон очередной
Ко мне сегодня так и не явился
И сразу же в историю ушёл.
Быть может, я теперь другому снился,
И час его сражаться в нём пришёл…

Мороз нежданный к нам нагрянул
Всё в нашей жизни, как всегда.
У нас же вновь неделя пьянок
И нам мороз тот ерунда.
И не такое пережили
И мёрзли, но пока живём.
Мы это право заслужили,
Не потому, что много пьём.
Своё мы Родине отдали,
Себя сполна и до конца,
Но нет ни денег, ни медалей,
И пусть давно сошли с лица.
И пусть теперь бомжами стали,
Мы Родину свою простим,
Хотя мы жить в ней так устали,
Но ничего мы не хотим
От тех, кто много обещает,
Но слов не держит никогда.
Пусть Бог им всё теперь прощает,
И он простит их, как всегда.
А нас на Родине не вспомнит
Никто. Такая вот страна —
Бомжи – они по жизни скромные,
Но вряд ли это их вина…