Олег Паршев - Игра в блюз. Книга стихов

Что ты вне зоны. СМС-ки

Идут куда-то наугад…

Заходит дождь в громах и блеске…

Что будет дальше – не узнать…

А можно лишь «pourquoi pas`ть».

И, забывая про свои – пока грядущие могилы,

Мы мчим вперёд что было силы.

Вперёд и вверх! Летим! Летим мы!

Но шар земной, бегущий мимо,

Нас не желает отпускать…

Держи меня под руку. Пожалуй, пройдём здесь рядом.

А далее – ночь. Я пойду впереди.

Осень разлита сладким душистым ядом,

но завтрашний день неудержим взаперти.

Те, кто ушёл по тропе, передают, что там – за углом – зима;

будьте настороже;

не потеряйте контроль на кинема-

тическом вираже.

Но – вот парус, а вот и – борд.

Скользим…

Поёт розовощёкий норд

теперь нам. Не им.

Вот – годовые кольца.

Направь микроскоп – так виднее.

Записано всё. Скажем, вот Ной пировал и спасённые нойцы,

А здесь разжигали томами дома во имя великой идеи.

А тут – ну, так, между делом

(Во имя всего человечества в целом) —

Кого-то распяли… Жаль, неразборчиво имя еретика…

Впрочем, нет… повесили просто на рее,

Когда вместо года бежал мимо нас час быка.

А здесь шли дождями ночные века,

А тут вот опять же… кого-то – всё ради детей, и

Мира для всех, и всеобщего блага.

А здесь можно видеть всё то, что случится потом…

Но далее вечность небрежным перстом

Оставила только автограф – корявым зигзагом…

А вот и снег… Плывёт во тьме Машук

В недвижном зыбком облаке сердитом,

Пронзая телебашенным бушпритом

Миры вокруг. И видишь как-то вдруг,

Что жили мы от века не всерьёз

(А, впрочем, и теперь не так, чтоб очень),

И снова день сутул и скособочен,

И даже сны не рассказать без проз.

А снег сильнее… Хладен перестук

Седых крупиц по крышам и скамейкам.

Трепещет солнце – бледною наклейкой.

Спешит к зиме линяющий Машук —

Торит сугробы в сумраке стальном,

Вершит кольцо, таящее от стужи…

Но ветры севера успели неуклюже

Свить гнёзда прямо за моим окном.

Из области тьмы,

Из дальних пучин

Без веских причин

Идёт беспилотник.

Там пишут псалмы

При свете лучин

Три беса зимы

И Солнечный Плотник.

Псалмы их домчат

До наших земель

И в новый апрель

Прольются дождями.

Рассеется хлад

И сгинет метель.

И свет будет свят,

А солнце – над нами.

О чём нам жалеть?

О чём поминать?

Печаль коротать —

Ох, право, нет проку.

Хотя бы на треть

Осколки собрать,

И можно согреть

Весь мир за порогом.

Шёл я по морю, а всё – по колено,

Взором царапая карту вселенной.

И так было ладно, да вышел мне крен на

Остров – янтарный Буян.

Там с клёкотом в небе кружили иные,

Там атлас вселенной сшивали святые,

Сидя в сияньи по самые выи,

Глядя в океан.

Вот тут и возник я из тины и пены —

Вскормленный ядом солёной Селены.

И было вестимо: грядут перемены,

Дабы изничтожить изъян.

Там – в коло, который вели водяные,

Тебя охранил я от Дыя и Вия,

И наглядеться не смог на черты. И

На русальный стан.

И, выбравшись вон из зыбучего плена,

Шли мы, обнявшись, всенощно, вседенно.

И звёзды лучилися Богоявленно.

Ветер пел – рьян и румян.

И реяли – мрачны – над нами стихии.

Брели мы по морю, да вышли сухие.

Видно не зря нам с тобою, my dear,

Свет прозренья дан…

В семи зеркалах – дрожь тишины

И смесь из сортов огня.

Вот этот огонь – полярной луны,

А вот – Благовестного дня.

Вот тот, лимонный – длинных мечей,

А этот… сейчас поглядим.

Жаль, не подписан. Выходит, ничей.

Хочешь, он будет твоим?

Смесь из огней мы вкушаем с утра,

Чтоб мрак отступил с дорог.

Вот в этом огне – реют ветра,

А тот – от ветров продрог.

Горящий коктейль – как святая вода,

Словно сансарный круг.

Сам Шива пьёт его иногда —

Когда не хватает рук.

У всякой искры особый нрав,

Но каждая точит тьму.

Вот эта – из песен бродячих трав,

Эта – чтоб петь самому.

Сварим пламя семи зеркал —

В нём рассвет, нам он свыше дан.

И наполню тебе до краёв бокал,

И до края – себе стакан.

Щербатый камень.

Сырая тень.

В сердечки ставень

Глядит сирень.

Барк покидает