Полина Борисова - Публичное бесстыдство, или Полнейшее безрассудство. Две части

Я снимала, и ни она, ни я ни могли остановиться, пока не закончилось свободное место на карточке. Оля взяла посмотреть, что получилось. Она стёрла немного, что по её мнению было не очень, или наоборот слишком очень. На освободившиеся место я ещё сделала несколько снимков, и наверно все бы продолжалось бесконечно, но батарейки были уже полностью разряжены, а новых не было припасено.

Мы даже не могли посмотреть, что же все-таки мы наснимали.

– Ладно вечером Олег привезёт новые батарейки, если успеет купить, если ему позвонить.

Оля встала под душ, смыть с себя прилипшие травинки. Я краем глаза наблюдала за ней под струями воды.

– Наверно, так тебя тоже можно было снять – под душем.

– Наверно. А может тебя тоже поснимаем.

– Зачем и для чего? Я не модель. Все это не моё.

– Что именно? Тебя это смущает?

– Ну не знаю, даже!

– Не знаешь? Разве Андрей тебя так ни разу не снимал?

– Как?

– Ну так! Как? Он не снимал тебя голой?

– Нет. Ну, просил конечно. Но, нет!

Она вытерлась и одев халатик.

– Прости, опять напомнила тебе о нем!

Она пошла относить фотокамеру. Я прибралась на столе, собрала посуду, сложила в стопку журналы.

Мы поссорились с Андреем по глупости наверно. Даже не поссорились, просто я от него захотела уйти.

Я пришла тогда к нему домой, ночевала у него. Утром он был в душе потом на кухне, готовил завтрак. Мне случайно попались на глаза в его компьютере одни файлы. Вообще, я залезла туда проверить свою почту и случайно увидела папки с фотографиями, там была я. Это те фото, где он снимал меня. Там была ещё одна папка с фотографиями, в которой он хранил скаченное с порносайтов. Я тогда это так посчитала, что с порносайтов, на самом деле там были просто фотографии голых девушек, ну пусть и в очень откровенных позах и даже никто не был там занят сексом. Это просто была эротика. Но это тонкая грань, тогда для меня была почти не различима.

Я, конечно, не чего ему не сказала и не устроила скандал. Может нужно было, и на этом бы все закончилось, но я промолчала. Что это было обида, ревность? Я не понимала, мы не виделись после этого, я избегала встреч, сетуя на занятость и желанием просто побыть одной.

Мы планировали свадьбу вот этим летом, не шикарную, просто отправиться к морю, в тёплые края, а потом провести лето на даче у Озера. Но мы больше не увиделись. Живым он остался в памяти. А мертвым, лежащим в гробу на морозном кладбище, такого я его стёрла из памяти. И забыла и не вспоминаю.

Любила – не любила. Он был хороший.

Я про это не хочу больше рассказывать, и обсуждать с кем-либо, тем более с Олей, хоть она его сестра и моя подруга.

Я закончила уборку. Но мне нужно снять все свои крупные планы. Я переставляю камеру поближе. Я повторяю, что могу вспомнить, всю последовательность своих действий, добавляя конечно остроты и дерзости моих положений и поз. Я вновь и вновь выбираю новое место для камеры. Потом все я смонтирую, добавив музыку и ритм. И у меня будет новый фильм, назову его длинным названием —

После бала. Ну это, когда обычно в легком головокружении возвращаемся домой и нас ждет некое разочарование обыденностью буден. Конечно особого разочарования у меня не было, просто после обеда приехал Олег и я немного пришла в себя от своего поведения, ведь я могла просто сказать «нет» Оле, а вместо этого зачем-то снимала её. И кажется, мне это понравилось, но что-то меня смущало и оставляло некую недосказанность самой себе.

Мы пообедали и пошли к Озеру купаться.

Мы настелили на берегу выдавшее виды одеяла. На них положили полотенца. Загорали, купались, опять загорали. Просто так сплетничали, обсуждали всякие глупости и новости. Вокруг нас постепенно все компании расходились по своим дачам. На маленьком пляже мы остались совсем одни, когда последняя группа поднималась по склону по тропинке к поселку. Солнце уже почти скатилось в самый низ небосвода. Тогда и мы стали тоже собираться.