Александр Маматовский - Календарь. Жизнь двенадцати детей Нового года

Те злятся, но ему в ответ
До слёз хихикают, смеются,
Ведь знают, что его коснуться
У них ни прав, ни власти нет.

Как тот спектакль ему наскучит
И разбегутся старожилы,
Спешит в леса и что есть силы
Ладонью бьёт по снежным сучьям.

Он, отойдя от шумных празднеств,
Становится весьма степенным
Началом года полноценным,
Вселяя в жизнь немного страсти.

Он всё живое вдохновляет.
И веру дарит, окрыляя,
Бродя без устали по краю
У прошлогодней кромки рая.

Январь былое всё порошит,
Тоскуя об ушедших братьях
Во всей красе и в ярких платьях,
Что стали нынче годом прошлым.

Отца мольбами просит громко
И судей, что календарями
Зовутся, к слову, между нами,
Вернуть ему семьи осколки.

И Новый год – отец радушный,
На стёклах оставляя роспись,
В который раз сыновью просьбу
Легко исполнит и послушно.

И возродятся тех осколки,
Что в книге памяти хранятся-
Вновь оживут чудные братья
В календарях у нас на полках.

Их дни чисты и безмятежны
Без неудач, ошибок горьких
В одну из самых ранних зорек
Вернутся полными надежды.

Он с чувством удовлетворенья
Своё поправив настроенье,
Едва отметив день рожденья,
Продолжит зимнее правленье.

И вновь отправится повеса
Кружить по миру каруселью,
Одной теперь задавшись целью:
Сгонять мороз от сёл до леса.

И вновь он – первенец отцовский
С горы отправится на санках
Щипать красивых горожанок,
Как будто баловень бесовский.

Январь с утра уже румяный.
Он у Зимы в особом ранге.
Он детвору одев в ушанки
В снежки играет с ними рьяно.

Чудак с волшебною улыбкой
Он не загруженный делами
Снуёт повсюду между нами,
Во льдах от нас скрывая рыбку.

Он ледяными вечерами
Кружит, шалит под небесами,
Пейзажи на оконной раме
Рисует детворе в пижаме.

Как птичек маленькие стаи
Ребята вновь в удобных тапках,
Покинув нежные кроватки,
Прильнув к окошку засыпают.

Январь в ночи под фонарями
Снежинки сыплет на дороги,
Ведя о прошлом диалоги
Совсем с другими Январями.

Февраль смиренный, молчаливый,
Порой суров и нелюдим.
Уже немало тысяч зим
Он в мир приходит горделиво.

Ему никто вокруг не нужен
Он с одиночеством на «ты».
И, вместо праздной суеты,
Его друзья лишь льды и стужа.

«Тишь и покой» – февральский слоган.
С его холодной головы
Средь захороненной листвы
Один седой свисает локон.

Зимой он с детства недолюблен.
Он – самый младший из детей,
Всё время будучи при ней,
Своей же матерью погублен.

Она его нередко била,
Звала лакеем Декабря,
Но это было, точно, зря!
В себе хранил он злость и силу.

Он Января нёс службу часто,
Пока тот на балах гулял
Средь игроков, повес, менял,
И пьяным шёл домой по насту.

Нередко взрослым быть мечтал.
Вёл от субботы до субботы
Он счёт всем дням своей работы,
Чтоб тоже выехать на бал.

Февраль просился и страдал.
Но мать, Зима, всё запрещала
Кричала: – Никакого бала,
Ведь ты ещё, глупышка, мал!

Он отвечал: – Я взрослым стану
И вас покину навека!
Я сын твой, мама, не слуга,
Но ты мне сыплешь соль на рану.

Пусть братья делают работу,
Что наш отец родной вверял:
Метут из снега белый вал
До утра раннего субботы.

Пусть сами делают снежинки,
А не спешат на карнавал.
Когда у нас везде оврал,
У них в уме лишь вечеринки.

Они трудиться не желают,
А мне по возрасту нельзя
Спешить по городу, скользя,
Пугать морозом птичьи стаи.

Я обессилен, я измучен!
Проходят люди, сторонясь.
На вид усталый насмотрясь,
Они спешат. В их лицах тучи.