Игорь Литвак - Циник

«Она сотрудницей была,
С заданием тебя приблизить,
И уточнить твои дела.
Вы встретились с ней в Симеизе?

Хотелось знать твой круг знакомств,
И образ мыслей, и амбиций.
Мы не уверены ни в ком!
Тебе ж не повезло влюбиться!»

От этих слов окаменев,
С трудом удерживал я гнев,
Чтоб продолжение услышать.
Его несло: про Могадишо,
Бейрут, холодную войну,
А я лишь ждал: «ну, где же? Ну!»

И, не дождавшись, в нетерпеньи,
Как малоопытный юнец,
Его решил я, наконец,
Прервать, но, тут раздалось пенье,
И имениннику хвала,
И мой нежданный собеседник
Вернулся к месту у стола.

Возлечь на мягкие подушки,
Сорвав души своей печать,
Довольно слушать, как подружки,
Наперебой, перекричать
Спешат друг дружку, щеголяя
Своих вопросов глубиной,
Приятным находил всегда я.
В знак солидарности со мной,
Виталий слушал благосклонно:
Вот Юля квохчет возмущённо,
Коварство женское кляня,
А вот вступает в хор Тамара,
В её речах поменьше жара,
(Но, меньше ль в глубине огня?)

Вообще, из наших двух вакханок,
Тамара явно поумней,
Что зрит Эрота наш подранок
(А где Эрот, там Гименей!)

Тамара выросла в Сибири,
В ничем не славном городке.
Когда ей минуло четыре,
Отец ушел. И, тут, в пике
Сорвались жизни двух девчонок
(Тамара – старшая сестра).
Их мать – сама ещё ребенок,
Вставала с раннего утра,

И уходила на работу,
Где гнула спину за гроши,
Пока не встретила кого-то,
С кем загуляла от души.

В ту пору, бабушки кормили
Их чаще, чем родная мать,
Та не бывала дома, или,
Лишь поутру ложилась спать.

Так, догуляла до момента,
Когда Тамара в первый класс
Пошла, с вплетённой в косы лентой.
На бабушкин иконостас
Косясь, она перекрестила
Тамару, в школу отвела,
И, с неизвестной прежде силой,
Схватила жизнь за удила:

Вдруг осознав свои задачи,
Ушла в работу и детей,
Но, денег не хватало, значит,
И жили просто, без затей.

Тамара, яркими чертами,
Пошла в сбежавшего отца,
Чем доставляла бедной маме
И боль, и гордость. Без конца
Тамару звали. На линейки,
Покуда девочки малы,
А, позже, те, чьи взгляды клейки,
На конкурсы, и на балы.
Пускали Тому в первый ряд,
Для украшения парада,
Но, после, люди говорят,
Звать принялись, куда не надо…

В итоге, чтобы избежать,
Скандалов местного масштаба,
Её в Москву услала мать.
Кто женщин называет «бабы»,
Тот груб и тёмен, спору нет,
Но, это бабское решенье,
Лишь окончательно мишенью,
В какие-то семнадцать лет,
Тамару сделало, мой свет!

В Москве Тамара не скучала.
Учиться было принялась,
Но, деньги кончились сначала,
А, следом, худшая напасть —

Она знакомится с мужчиной,
На много лет её взрослей,
С семьёй, деньгами, громким чином.
По гороскопу Водолей,
Он был известным вертопрахом.
Она влюбилась. Он кутил.
И их союз распался махом,
При расставании он был мил,
Оставив в центре ей квартирку,
(С известным театром впритирку),
Где Тома проживала впредь.
Она страдала от развода
Всего каких-нибудь полгода,
Но, дольше стоит ли скорбеть,
Когда ты молода, красива,
Имеешь в центре «уголок»,
И смотришь на людей (мой Бог!)
С изрядной долей позитива.