Лидия Феоктистова - Жизнь в счастье, любви и горе

На эту неземную красоту смотрю
И не могу я наглядеться;
Свою звезду я улетевшую ищу,
Чтоб сердцу моему опять согреться.

Дорога′ мне русская природа,
Мимо неё никто не пройдёт,
Но милей мне стройная берёза:
Многим вдохновение даёт.

Листья, как ажурные наброски,
Что художник бросил на холсты,
А распустит в мае все серёжки —
Нет в природе дивней красоты.

Обниму берёзоньку руками,
И прижмусь к прохладному стволу,
Еле слышно прошепчу губами:
«Как тебя, родная, я люблю!»

Никогда не наносила тебе раны,
Соки из тебя я не брала,
Веничком меня хлестали в бане:
Хворь сгоняла всю твоя листва.

И к тебе протоптаны все стёжки,
Шелестят листочки на ветру,
Уж темно, пойду домой, берёзка,
Навестить опять приду к утру!

Мне не забыть никогда тебя, милый,
Наши прогулки вдоль тихой реки,
Звёзды на небе, что ярко светили,
Запахи скошенной летней травы.
Ты обнимал меня крепко, любимый,
Робко заглядывал в очи мои,
Как хорошо нам с тобой тогда было,
Звонко в ночи пели нам соловьи.
Звёздочки нам серебрили дорожку,
Так незаметно до рощи дошли,
Там, где нас ждали родные берёзки,
Все понавесив серёжки свои.
Днём в выходной приходили к опушке,
Чтоб насладиться пением птиц;
Громко кричала одна лишь кукушка,
Дивные звуки из леса лились.
Вдруг на сосну прилетел чёрный ворон
Каркнул разочек, замолк птичий хор;
Видимо, мучил пернатого голод:
В лес прилетел за добычею он.
Друг не пришёл на свиданье однажды
Долго стояла я в небо глядя,
Но ожидания были напрасны,
С грустью смотрела Луна на меня.
Соколом ясным влетел в моё сердце
Много впустил в него огненных стрел,
Зря я мечтала, что будем мы вместе,
Взмыв чёрным вороном, ты улетел.

Пройдусь немного, погуляю
По берегу Москвы-реки,
Где мне кувшинки покивают
Цветами прямо из воды.

Как величава здесь природа:
Излучина слегка видна,
На берегу другом пологом —
Реки большие рукава.

Где я стою, высоки сосны,
А под обрывом у реки
Растут, как сёстры, две берёзки,
Стройны кудрявы и милы.

Играют в зареве серёжки,
Дразня трухлявые дубы,
От двух остались лишь пенёчки,
Присесть бы здесь, да комары.

Зовёт и манит дуб могучий,
И что-то хочет мне сказать,
Ужели он упустит случай
Ветвями вдовушку обнять.

А сверху, будто-то бы, мой милый
С любовью смотрит на меня;
На дуб – ревниво с грозным видом,
Сурово пальчиком грозя.

Спустись скорей ко мне на землю,
Хоть на минутку – обниму:
К тебе подняться я не смею,
Ты слышишь? Внук кричит: «Ау!»

Эта дивная осень навевает печаль
О любви нашей первой, о которой мечтал.
Будто вижу опять взгляд твой нежный и страстный,
Ты тогда мне казалась королевой из сказки.

Годы быстро уплыли, словно вешние воды,
Неся в ней нашу радость и застывшие слёзы.
Попадали в ненастье, лучи солнца нас грели,
Лишь гнездо своё свить мы с тобой не сумели.
Потому, что хотелось мне свободой напиться,
Не дождавшись сватов, улетела синичкой,
Далеко, далеко от любимого края,
Не хотела она без детей со мной рая.

Горевал я недолго: отболело сердечко,
Не накинул никто мне на шею уздечку.
Одиноким я не был: менял женщин я часто;
Но с годами желал я настоящего счастья.

И теперь я с тоской вспоминаю синицу,
Она счастье нашла и поймала жар-птицу,
И я рад за неё, ничего мне не надо,
Одиноко брожу по осеннему саду.

Не руби никогда с плеча,
А подумай, ну хоть немного,
И пока далеко до греха,
Назови золотое слово.

Ещё можно сказать: «ПРОСТИ»,
Ощутив снова губ тех сладость,
И слезу ей с ресниц смахни,
Подари ей покой и радость!

Пусть и сделала что-то не так:
Не успела согреть Вам ужин,
Пусть и вырвалось слово – дурак,
А «дурак-то», такой ей любый.

А от ссор не уйти никогда,
Не храни в своём сердце злобу,
Превращая муху в слона,
Только чувство святое гробим.

Долго будешь потом горевать,
Что живёшь ты не с ней, с другою;
Эхом будут слова звучать:
«Ты прости, останься со мною».