Алексей Ивин - У реки, на ночном берегу. Книга стихов

в даль, за горизонтами осени

скрылось солнце – степенный колосс.

Тишина. И безмолвием скованный

ветерок колышет траву.

Вот и все, что мне уготовано.

Вот и все, чем я живу.

Ходить за ней как тень? Слова ее ловить?

А может, бросить все? Или, по крайней мере,

Не быть навязчивым, докучным? Позабыть?

Но я люблю ее, люблю! О, Боже правый!

Да, воля тут нужна – собраться и уйти.

Да, лучше сердце, душу окровавить.

Да, лучше молча все перенести.

Жестокость и в любви присутствует незримо.

Отчаянье пройдет. Огонь любви погас.

Нам остается только покидать любимых,

Которые, быть может, не достойны нас.

Вот по полю скачет

Всадник лихой,

Усердно коня погоняя;

Он знамя держит

Правой рукой,

А левой коня направляет.

На знамени черном

Эмблема горит —

Две кости крест-накрест и череп.

Он встал на пригорке.

Он тверд как гранит

И дальше бежать не намерен.

Полсотни глупцов

Окружили его,

Табун разношерстного сброда.

«Готов я ответить

За все головой,

Но не продается свобода!

Я вольным родился,

Я пел и смотрел,

Как звезды рождаются в небе,

Я рад, что достался

Мне этот удел,

Этот счастливейший жребий!

Меня вы хотите

Упрятать в тюрьму

И бросить под низкие своды,

Так знайте, что я

Никогда никому

Не продавал свободы!»

Два револьвера

Блеснули в руках,

Два выстрела грянули глухо,

И двое свалились

С пулей в сердцах

У лошадиного брюха.

Свинцовые слитки

Все тело прожгли,

Но он идеалов не продал,

И тихо склонясь

Головой до земли,

Он прошептал: «Свобода…»

сонные волны…

Я одинок, я одинок —

и переполнен.

Черное небо наземь легло

как покрывало.

Скучно, тоскливо мне, тяжело…

сердце устало.

Обняли волны плечи и грудь,

шею лаская.

Надо на спину лечь отдохнуть.

Плыть засыпая.

Если на небе ни огонька,

это – не мука.

Тихо все, тихо. Тихо вокруг.

Тихо. Ни звука.

«Я люблю, когда смешаются

два желанья, два влечения

и два серых человека станут грезить о любви,

размягчатся, размечтаются

и однажды, полагая,

что достигнут счастья этим,

обоюдно отдадутся…»

«…но – увы! увы!

Жил бы ты в мечтах, любезнейший,

или, как каплун закормленный,

только глазками заплывшими блаженненько моргал.

Ты ведь просто сдуру бесишься,

ты спроси-ка у любого:

дескать, малый,

ты, пожалуй,

этот самый ИДЕАЛ не достигал?

Над тобой ведь расхохочутся.

Ты, дурак, живи – не спрашивай.

Жизнь слагается из малого, человек – из мелочей.

Мы живем не как нам хочется?

Ну и что же? Что тут страшного?

Ты же глуп еще. А впрочем

Жизнь тебя отвадит скоро

От задора.

И речей».

Лира замолкла:

Время не то:

Кризисы, секс, перлюстрации.

Взвойте над волком

В стае волков!

Право, наскучило драться мне.

Вырван с загривка

Порядочный клок,

Ежеминутны прострации.

Это же дико!

Я хоть и волк,

Но надоело кусаться мне.

С миру по нитке!

Загривки зашьем,

Раны залижем, подкрепимся.

Волк я не хлипкий,

Но в сердце моем

Нет ни вражды, ни свирепости.

Громкую лиру

В лапы возьму,

Когти по струнам забегают:

Выйдите к миру,

Бросьте войну,

Обволокитесь негою!

О, как печально —

Волком взвывать

К людскому благоразумию:

Диких и стайных

Не зафлажковать

Ни-ко-му.

Успокойся, возьми себя в руки,

Не мечись и не злобствуй, притихни.

Этот мир так же твой, как и их, и

Не один ты под крестною мукой.

Мог воззвать бы ты бешеным воплем

К Декларации прав человека —

На ракете с бушующим соплом

Удалиться к созвездию Вега.

Но и в этом паршивом поселке

Под нестройную песнь гармониста

Помни, что не бывает солистов

В волчьем хоре, – одни только волки.

Если волки, так что же, что волки?

Ведь не львы.

Будь ершистый, задиристый, колкий,

Никогда не клони головы.

Значит, злобствуй.

Дерись беспощадно

И, сложив штабелями врагов,

Отвечая на вызов и зов,

Затяни дифирамб для услады:

Правительству – кукиш, республике – шиш,

А Конституцию – в урну!

О, время, время, куда ты спешишь?

Бурное время бурно.