Валентина Спирина - Девять Жизней. Фантастическая четверка

Кончился их завод.

Схватить автомат и убивать всех подряд

Или покончить с собой,

Если всерьез воспринимать этот мир».

Егор Летов.

Мы этот мир с тобой купили в складчину.

Купили вотчину, продали Гатчину.

Своей энергии сама растратчица,

Себе подрядчица, себе же вкладчица.

Ловить мне в вотчине, конечно, нечего,

Я здесь последняя, я здесь банальная,

Я на скале лежу с пробитой печенью,

Орёл, наручники, тщета провальная.

Я Прометеем смелым вам

Принёс огонь и фимиам,

Принёс открытие, привёз событие.

А вы затушите костры,

Вы расточительны, ослы,

А я спалю дома

и перекрытия.

Не надо ждать века, не надо мять бока,

Пока Иванушка заблеет козликом,

Домой бежать пока – и за рога быка,

И зло размножится проклятым кроликом.

Мы этот мир с тобой уже почистили,

Он весь повырезан, и мусор высосан,

Летают «маечки» по полю чистому,

От всех повылизан, из книги выписан.

Все люди счастливы в своих коробочках,

Ни электричества, ни телевизора,

Подземный сон одних, других по полочкам

Разложат местные под страхом вируса.

И больше никаких проблем —

7 миллиардов гнутых клемм.

Мечта историка, мечта искателя.

Эй, приглашаем на концерт

В поддержку добрых низких цен

На все оружие для всех мечтателей.

Ведь мы властители, Земли блюстители,

Ее поклонники, её читатели.

Оборонители или спасители,

Двойная серия, двойная братия.

Мы этот мир с тобой купили в складчину,

И здесь убить легко, и здесь любить легко,

Другим – потрачено, а нам – заплачено,

Полчеловечества наш ветер вылакал.

Томятся кости их, гремят запястья их

Под слоем почвенным, в гробу сколоченном,

А мы властители сосновой вязкости,

Растущей похоти, встающей в очередь.

И если ваше колдовство

Мое исправит шутовство, —

Я буду выжженной, как степь иссохшейся.

И если первый у богов

Стал Прометеем средь орлов, —

Пускай и власть моя теперь раскрошится.

Когда последний мерзкий тип

В немую Вечность отлетит,

И я отделаюсь, и я отмыкаюсь.

Но вдруг возможно полагать,

Что нам с тобой, церковный тать,

Дадут раскаяться, и я… допрыгаюсь?

Жизнь – показательная функция,

Но с отрицательной динамикой.

«Вы спите все, а мне проснуться бы», —

Вопит с охрипшего динамика.

Вы в полусне живете кварцевом,

Я – над стеклянными могилами.

Но мне не лучше. Мне – остаться бы!

Терять себя, по нотам клацая…

А я в пучине, место – гиблое.

Меня в желе законсервируют,

Анабиоз – и в холодильнике

Нет хода чувствам. Импонируют

Им разногласия с ботинками —

На два размера отстающие

От темпов роста и инфляции…

Остатки личности расплющило,

А мне бы выжить, коль отпущено,

Терять себя, по нотам клацая.

Не каждый вечер концентрирует

Вокруг себя хвосты агонии,

Но смрад и ныне концертирует,

Чтоб вены вдеть в ушко игольное.

Острей катаны режут ножницы,

Чтоб кожемяка позавидовал,

Каков пергамент у заложницы —

И по рукам стекают рожицы,

Давно отжившие, безвинные.

Житьё-бытьё линейной функцией

Не может быть ни в коем случае,

Вот полицаи экзекуции

Несут с собой мечи двуручные,

За мной придут, потом помилуют,

Потом опять пошлют карателей…

17 лет по полю минному,

Грехов-то нет, а так – отмыла бы,

Как злато в ситечке старателя.

Ну разве грех – моё прошение,

Мое единственное рвение?

За что просить у вас прощения?

За то, что сырость внутривенная

Вокруг напачкала, нагадила?

Одна моя судьбина тленная,

И вам нежданно и негаданно

Придет ответ о том, что крадено,

О том, что я – военнопленная.

Не чующий брака,

Плати за свои неустойки

Лижи мои шрамы

Бездомной собакой,

Что дети нашли на помойке.

Ласкайся котенком,

Пропавший в бараках,

Вину не загладишь нисколько.

Подбитый орлёнок,

Не чующий брака,

Плати за свои неустойки.

Восток окровавлен,

Лучистые змеи

Запрыгнуть хотят на колени.

«Я профи по травле,

Обидеть умею», —

Висит на доске объявлений.

Вот только не вздумай

На мне отыграться:

Иначе лавиной незваной,

Стихией безумной

Сметённый повстанец,

Отправишься в мрак первозданный.