Иван Кирпичев - Альтаир. Сборник стихотворений

Хлопнул друг по плечу: «Что унылый, старик?
Может быть, по пивку, просто так, для души?
Да не парься и мелочь свою забери.
Эй, бармен, на мой счёт это всё запиши…»

Улыбнулся, припомнив смешной анекдот,
Что прослушал в тот вечер уже в пятый раз.
А потом захлестнуло волною забот…
Только это уже не о друге рассказ.

В голове пронесётся: «А он не придёт,
И от жён в ресторан мы уже не сбежим» —
Ведь судьба лихо била товарищей влёт,
Постепенно стерев одного за другим.

Сигареты дешёвой развеется дым.
Не болит у меня голова по утрам…
Я один среди них оказался седым.
Не осталось друзей. Все давно уже там…

Серой пылью на дороге распластался в вечность путь,
Ветер знобкий, прах дорожный – бесполезной жизни суть,
Утрамбованы мгновенья в переходе в мир иной.
По колючкам мирозданья человек идет босой.
Прах дорожный, вид унылый прожитых тобою лет,
Только вороны с погостов безразлично смотрят вслед.
От восхода до заката по дороге не спеша
Мрачный хаос запустенья тащит за собой душа.
Странник Божий, верх творенья, утонувший в суете,
От рожденья до кончины жизнь проводит в хомуте.
От пеленок до могилы перехода тяжкий труд.
И для тех, кто в этом мире – обозначенный маршрут.

Утекает по капле в песок
Наша жизнь, как сквозь пальцы вода.
В свой последний из бездны прыжок
Полетела, сгорая, звезда.

Не потрогать рукой дымный след.
Поминальные речи пусты.
Безупречен пластмассовый бред —
Гробовые не вянут цветы.

Ретушер то ли пьян, то ли слеп —
Кривы как-то помады мазки,
И неровно прибит черный креп
По краям неширокой доски.

Со слезами мешая слюну
Топим горе в дешевом вине,
Мы теряем друзей не в войну —
Их от этого жалко вдвойне.

С синим штампом вернется запрос:
«Выбыл ваш адресат навсегда»…
Как бурьян на могилках подрос.
Снова осень, опять холода.

Перепутье чужих дорог.
Перекрестье чужих миров.
Перевязан наискосок
Белым поясом облаков
Небосвод, под которым жду,
Что откроется тайна мне:
Что написано на роду
На обветренном валуне,
Перечеркнутом поперек,
Обогнавшим меня в пути;
Что оставленный мне намек
Вдруг укажет, куда идти,
Расплетая дорог узлы,
С поседевшею головой…
И на гранях другой скалы
Выцарапывать отзыв свой.

А город спал и только месяц прятал,
Смущенный, в тучах узкое лицо.
Струился шелком его свет куда-то,
Блестело в нем Садовое кольцо.
А мир был слеп и лишь на перекрестках
На светофор смотрела шоферня,
И в его нервных, ярко-желтых блёстках,
Машин последних шла еще возня.
А мир был глух – заткнул подъездов уши —
Не слышать чтоб сирен истошный вой.
Он от дневной устал, наверно, чуши,
Как мы, бывает, от себя порой.
Ночь выдалась безветренной, погожей.
Нагретого асфальта гаснул пыл.
И мир был нем и только я, прохожий,
На узкий месяц, как собака выл.
А над Москвой рубиновые звезды
Ещё горят – она уже не та.
Куда ни глянь, одни вороньи гнезда,
И впереди, похоже, темнота.

По закраинам, по окраинам,
Не пытаясь добиться прощения,
Я уйду неприкаянным Каином,
Не спросив у тебя разрешения.

Ветер носит пыль от моих сапог,
И трепещет осинка замерзшая.
Осудить меня может только Бог,
И любовь без полива засохшая.

Мне не нужен храм, чтобы смыть грехи.
Мне кукушка шептала пророчества.
У меня есть даль и мои стихи.
И дорога, и лед одиночества.

Пропоет скворец на закате дня,
Когда окна задернутся шторами.
И летят ветра за собой маня…
Не удержишь любовь уговорами.

Я весной, когда тронет восход
Небосвода прозрачную шаль,
Вдруг уйду в свой последний поход —
В голубую звенящую даль.

Бестелесные тени богов
Населяют ту землю чудес,
А невидимый глазу покров
Стережет от досужих повес.

Разбужу спящих духов в корнях,
Поднимусь вместе с ними к ветвям
И забуду о прожитых днях,
Рассказав о себе соловьям.