Валерий Карт - Стихи. Книга 1

До точки «положенья риз..»

Твоя любовь тому виною,

Твоя – скорее не любовь..

Не быть тебе моей женою

И вот взамен – похмелья боль.

Пустые хлопоты, пустые.

Пустой стакан ладони жжет.

Ты, как мираж в сухой пустыне,

Пленишь меня который год..

И утомленный страстной жаждой,

Во снах источник нежный пью..

И каждый день, а не однажды

К тебе взываю: «Ай лаф ю..!»

Затяните мне портупею,

Дайте в руку эфес острой шашки.

В конной лаве я буду первым,

Не в штабах левой ножкой шаркать.

Не пугает нас сабель высверк

И «Максима» смертельный росчерк.

Я коня тороплю под выстрел

Через трепет березовой рощи…

Господа! Не всегда пуля-дура,

Но моя еще не отлита..

И не может какой-то «турок»

Сбить меня с поднебесной орбиты…

И атаку не портит чарка

За удачу, за жизнь и победу!

Но из рощи чужая тачанка

Поливает свинцом небедно.

Эх судьба, нелюдимый Цербер..

Или пан, или – к черту в пропасть..

Марш вперед, господа офицеры,

Кто там сзади от страха ропщет?

Невеждам о невежестве

Земли биографию должен помнить

Каждый живущий, как я точь-в-точь…

Должен знать, когда грянет полночь

В Риме, если в Самаре ночь…

Быть любознательным – это право,

Это значит, быть обязанным.

Порою, бывает, город Остраву

Ищут на карте рядом с Вязьмой!

Вы не поверите?! Честное слово,

Стыдно до слез за подобных жителей.

Я б за такое лишил их крова,

Если б Земля была общежитием.

Поговорите с ними однажды,

С неблагодарными знатоками.

Станут доказывать, спорить даже,

Что черепах ловили на Каме.

И рассуждают о мироздании,

Зная о мире лишь понаслышке.

Я бы таким молодцам в назидание

Заново начал прочитывать книжки.

Пусть на невежду обрушится с силой

Разума гений полною мерой.

Чтоб наша жизнь становилась красивой

И послужила потомкам примером…

Ноне, сестре

Что-то вдруг не спится,

За окном ненастье,

Дождь шуршит устало

По сырой траве.

Я лежу, считаю, сколько

Верст до счастья,

В жизни пережитой

Не хватало мне?

Но со счета сбившись,

Тихо засыпало.

Уношу с собою

Этот дождь и ночь.

И опять за счастьем

Верстами шагаю.

А оно, как время,

Убегает прочь.

Что-то вдруг не спится…

Есть женщины,

Есть много женщин, разные…

Они проходят чередой сквозь годы,

Но для меня одна билетом разовым

Вошла в судьбу, как утро входит в город.

Вошла призывно, безысходно остро,

Трубили трубы площадям покорно,

Я золото волос держал в пригоршнях,

Любовь нашел и потерял покой я.

И мир пропал, и солнце стало лишним,

И новые миры в ночи рождались,

И стройные украинские вишни

Над нами руки тихо простирали.

Есть женщины,

Но лишь одна в судьбе,

Как жизнь одна дается до кончины,

Спасибо, дорогая, что в тебе

Нашел я гордость и любовь мужчины!

Малой А. П.

Кара – Адыр, Кара – Адыр.

Моя тоска, моя кручина.

Здесь небо выцвело до дыр

И часто кажется с овчину.

Здесь – степи не оглянешь вдруг,

Здесь люди сильные делами.

Здесь по весне трудяга – плуг

Сдружился с голубою ранью…

Нам встречи больше, чем нужны,

Ты понимаешь всё, плутовка.

Не потому ль мы так дружны,

Моя родная остановка?

Не потому ль я, как джигит,

Примчался с горного Урала?

Моя любовь – мой новый гид

Твою вершину показала.

Так где же ты, чёрная гора,

Приданье чисто казахстанское?

Прощай, подруга, мне пора,

До самой скорой встречи, станция…

Кара – Адыр, 65.

Ольге К.

Я в жизни парень простодушный:

Люблю театр, люблю кино.

Как бьётся жизнь во мне, послушай!

И всё, что с нею мне дано…

Люблю я общежитья улей,

Люблю рассвет, люблю росу.

Люблю Россию в Омске, в Туле,

В горах, на море и в лесу.

Люблю друзей своих – студентов.

Их трезвый ум, мечты разлёт.

Люблю я демонстраций ленты,

Когда душа моя поёт!

Люблю простор степей и пашен,

Дыханье домен, шум машин.

Люблю страну родную нашу

И всё, чем в ней мы дорожим…

Отцу Егорию

Я с детства люблю по дорогам шагать.

Тропинок считать перезвон.

Любил с пацанами до пота гонять

По-зимнему тощих ворон.

И жил, не считая колючих заноз,

Не зная от ссадин беды.

Качался на гибких вершинах берез,

Весь в цыпках ходил от воды.

Безоблачным летом удил на заре

В Поповке сердитых ершей.

И ёжась, скал в потемневшей золе

На завтрак картошин штук шесть.