Но ведь так любовь не сбережешь
Надо быть смелее с ней. И буду.
Как тебя люблю я, ты поймешь.
Милая девчонка, просто Люда…
Люблю я время «восемь тридцать»
И дальше – вплоть до девяти.
Студенты – юные патриции.
Торопятся в фойе войти.
Их столько, сколько разных очень
И всё идут, идут, идут…
И студбилеты, между прочим,
Раскрытыми в руках несут.
И я дневалю у колонны.
Мне нравится стоять сейчас.
Я б согласился бить поклоны
Как в старину им, битый час!
И хочется обменять любого,
Похлопать дружески е плечо
И пожелать. «Ступайте с Богом!»
И обогреть души лучом.
И я завидую швейцару,
Хоть он порой на ласку строг.
Он словно всех пускает в царство,
Наш институтский полубог.
А у зеркал – сголпотворенье,
Им не приходится скучать.
Они – девчонкам откровенны
И только с ними не молчат.
А я – ни в промелькнувших лицах
И ни в волшебных зеркалах
Не нахожу свою патрицию.
Сегодня – снова проспала.
Бреду знакомым коридором
И отгоняю тихо грусть.
Но все же час мне этот дорог,
Я завтра – вновь к нему вернусь.
Проходишь мимо,
Уральских гор.
Видишь – трубы дымят.
Это город Магнитогорск
Смотрит в упор на меня…
Смотрит, таращит
Глаза – окна.
Кто ты? Багаж твой
Большой или маленький?
И под его вопрошающим оком
Слабый становится
Гриммовским карликом.
Что я отвечу:
Тяжел мой багаж.
Это не кипа
Аптекарской ваты…
В нем уместился
четвертый этаж
Милой до боли
Родной альма-матер.
В каждом кармане —
по году считает,
В каждом году —
миллионы событий.
Городу я возложил
на алтарь
Лучшие годы
В раю общежития.
Коридор – улицы,
Двери – кельи.
Вдоль улицы
Фонари – кегли.
Мальчики – студенты,
С виду дипломаты.
В формулы одеты.
Курят дипломанты.
«Завтра экзамен…»
– Каждый грубит.
Напишу маме:
«Вышли рублик…»
Бреду к Женьке,
Желудок ноет.
С Разиным Стенькой
В ковчег Ноев…
Схожу, пожую
куриную дупу.
Пущу струю —
Отведу душу.
Девушки пришли —
Птицы непосредственные.
Харакири делаем
Подручными средствами.
Салют, инженеры!
Салют, дипломанты!
Загоним нервы
На место матом.
Сядем, посчитаем, Этакий считончик:
Рублики достали
Вот и выпивончик!
Вот и допахали
Сбою борозду.
Получай на харю
Рабочую узду…
Прощай, город!
Уходим гордо.
Отметку сделали
на разовой карте.
Чтобы, как раньше,
Ответить: «Годен!»
И не отстать
На жизненном старте.
Д.Я.
Что ты, девочка,
Дрожишь и плачешь?
Вытри слезы,
Обними скорей.
Ведь у нас не может быть иначе,
Дай мне выпить
И себе налей…
Утопи в вине печаль и горе,
Боязнь и обиду за себя.
Полюбить, что в бурю
Выйти в море
И нельзя жить вечно, не любя.
Губы закуси в порыве страстном,
В том порыве —
Всей природы власть.
Нет! Поверь, родная,
Не напрасно
Ты мне этой ночью отдалась!
Сыну Саше
Людей, кто солнце не держал
В раскрытых радостно ладонях,
Кто в Рафаэлевских Мадоннах
Их волшебства не отыскал,
Мне жаль…
Людей, кто бурю переждал,
Когда в опасности другие
И промедленье, что гибель,
И страх – карающий кинжал,
Мне жаль…
Людей, кто честью дорожа,
Идет на подлость ради чести,
Кто строит козни, жаждет мести,
За существо свое дрожа,
Мне жаль…
Детство
Глаза закрою, как ребенок,
И убегаю вглубь себя,
И потешаюсь, что бесенок,
И засыпаю, всех любя…
Во снах живу, купаюсь в росах,
Витаю в грезах наяву.
Жить было весело и просто,
Дразня босой ногой траву…
Все было целостно и вечно:
Я чувств гармонии не знал
И кланялся собаке встречной,
И нищему полхлебца дал…
Сестру качал в скрипучей зыбке,
Копал червей, кормил крольчат.
Послевоенные улыбки
Кривились на губах солдат.
Боялся одичалых куриц,
Дразнил соседского кота.
И школой жизни – школа улиц
Мне стала в детстве неспроста.
Все жили дружной, волчьей стаей,
Точили пики и ножи…
Перемогли… Теперь я знаю,
Что это все зовется жизнь…
Маме
Ай лаф ю
Который день не дам я ладу
Себе, друзьям и – не каприз:
Который день пью до упаду,
Читать дальше