Сборник стихов - Паломник. Страницы европейской поэзии XIV – XX веков

То он по виду хлыщ, то он среди святош,
Обвязан чётками, на схимника похож,
В какой-то рясе он, под капюшоном в стужу,
Но посинел, дрожит, ведь полступни наружу *.
То в братстве он невежд, чья гордость темнота,
То властный он король, чья совесть нечиста,
То светоч знания, хранящий мудрость строго,
То в маске он двойной и лжёт во имя Бога.
Он может стать судьёй, дабы попрать закон,
Он станет золотом, чтоб взять скупца в полон.
На высшие места из римского синклита
Своих он ставит слуг и вводит их открыто
В соблазны многие, к тому же хитрый тать,
Втащив их на гору, сулит весь мир отдать *.
Сеньора юного на торг Лукавый тащит:
Пусть Францию продаст и лишний грех обрящет.
Сбивает он с пути и верных христиан,
Слепую веру их легко ввести в обман.
На жалость Дьявол бьёт, напомнит бед немало,
Дав горечи душе, которая устала,
Лишает нас надежд, ломает нам крыла
И душит, раскалив терпенье добела;
Надежда кончилась, неистовство приходит,
Являя мощь свою, нас в дебри бес заводит;
Кто первым поднял меч, свирепо рвётся в бой,
И отбивается неистово другой.

Князь Тьмы продумал план и, лишних слов
не тратя,
В державы Запада свои скликает рати,
И чёрных ангелов рои уже летят,
Дабы спустить с цепи остервенелый ад.
Клевреты Дьявола, порой надев сутану,
Искусно образа малюют Ватикану,
Антихрист сам глядит на сгинувших в резне,
Плодами рук своих доволен он вполне.

Но если ад восстал и небо задрожало,
Бессонны ангелы, у коих дел немало:
Овечек стерегут; и сил небесных стан
Жестокую напасть отвёл от христиан.
Так противостоят бойцы двух ратей истых,
Отважные ряды нечистых сил и чистых.
Здесь каждый светлый дух, исполнив свой урок,
Взлетает в небеса почить на краткий срок,
Как стрелка компаса, трепещет он над бездной
На синей паперти бескрайности небесной.
На дивном полотне Создателю видны
Его воители и войско Сатаны,
И настоящий рай, как в лучшей из мистерий,
Сверкая красками, горит на горней сфере *,
Всё ярче на холсте бессмертные тона,
Чьим светом высота и глубь озарена.
Работа Божьих слуг, художников прекрасных,
Божественной красой ласкает взор несчастных,
Кто мучеником был во время грозных дней;
Сравнима ли пора клинков с порой огней?
Так душам доблестным, почившим в горних
кущах,
Был явлен горький рок детей их, вслед идущих:
Отцы увидели их стойкость в гуще бед,
Цвет поколения, чья воля с детских лет,
Ступая по пятам, отцов теснила сзади.
Другие видели с небес, к своей досаде,
Потомства тусклый лик, презренный жалкий род,
И гневались в душе, хотя в краю высот
И нет земных страстей, хотя в святом чертоге
Лишь ревность к Господу, лишь свет и слава в Боге.
Чтоб славы этой свет не гас в сердцах сынов,
К отступникам всегда был приговор суров,
Не важно для небес, кому вы вслед идёте,
Что значит там родство по крови и по плоти!

Узрели небеса: лишь руки опустил
Усталый Моисей, Израиль отступил,
Лишь поднял длань Господь, воспрянули евреи *;
Иссякнут силы в нас, но с верой мы сильнее;
Когда в гордыне мы, уходит вера прочь,
Без Божьей помощи кто в силах нам помочь?

Поборники небес, отдавшие отчизне,
Законам и Христу свои сердца и жизни,
Сражения могли узреть издалека,
Отряды малые, огромные войска;
Тот, кто на небеса попал из гущи боя,
Узрел глаза в глаза своё лицо другое.
Искусное перо в деснице держит Бог,
В которой иногда карающий клинок,
И сокровенные заветы и деянья,
Столетья, дни, часы живут в летописанье
Под кистью мастера; не знал с начала лет
Такой истории священной белый свет.
Как чудеса времён и всех событий диво
Руками ангелов расписаны красиво *,
Как всё расчислено, всё соразмерно тут,
Древнейшие века как ярко предстают!
Ни мрак невежества, ни зло, ни царь трусливый
Не в силах очернить истории правдивой.

Удастся избранным заметить на холсте
То, в чём бессильна кисть, а в строчек наготе
Увидеть блеск мечей, услышать злобы кличи
Во имя разных вер и племенных различий,
В незримой летописи, в мирных небесах
Им явится война, неистовство и страх.
Там некогда они увидели впервые
Картины бытия, прекрасные, святые.

А вот пред вами встал слепой Беллоны *лик,
Которая себя убить готова вмиг,
Не терпит целого, обломки ей дороже,
Когтями рвёт она куски своей же кожи,
Извивы кос её – сплетенья серых змей,
Язвящие живот и грудь, и спину ей,
Но с радостью она укусов сносит тыщу,
Дана волчице кровь и мертвечина в пищу.