Инна Щептева - Женечка

Сейчас уже вспоминает редко:

У нее жизнь легкая, без привязок —

Вот она бережет нервные клетки.

А когда-то тебе были очень важны

Мои настроения, пульс, дрожь в голосе.

Как быстро люди проходят сквозь. —

Я завидую мертвой холодности.

Почему моя смерть совсем иная?

Мне или больно, или все равнодушно?

А у тебя, черт, такая воздушная,

И жить тебе вовсе не душно?

Когда-нибудь, может, мы прекратимся:

Мое воображение и память потухнет

Болезнью шизофренически прогрессирующей. —

И нас в мире больше не будет.

Ты будешь одна, с каким-то вновь встреченным,

А я не повторюсь десятой раз строчкой.

И убьет меня любовно, спокойно,

Единственно верное мне одиночество.

Почему природа не предусмотрела,

Чтоб у меня был ребенок от любимой женщины?

Почему ей взялось да и захотелось,

Чтоб мужчина участвовал в деторождении?

Я хочу, чтоб маленькая моя Женечка

Бегала по квартире, кричала: «Мама!»

Разве я этого не заслужила

Любовью своей покаянной?

В этом мире взяли да порешили:

Женщина рожает лишь от мужчины.

А мне, от той, что мне выше звезд,

Значит нельзя, «суке ревнивой»?

Да не лесбиянка я, не хочу баб,

Я люблю единственную, неземную,

И кто же вправе меня проклинать,

Что я дочку хочу такую же?

«Мама, мама, когда придет Женя?»

«Скоро, мой масик, с работы вернется».

И нас ручонками сладко-пончиковыми

Обернула б: «Играться хочется».

Я за тебя вечно дралась,

Своими когтями рвала пространство,

А теперь, ненужная, и ты в лицо

Мне стреляешь с бессердечным лихим постоянством.

Как из двухстволки, – прямо в глаза

Строчишь неответами равнодушия,

Не отвечая на сообщения,

Полудохлую тварь, меня душишь.

Да добьешь, не волнуйся, осталось недолго.

Когти мои давно стерты в кровь,

И моя завидное для меня постоянство

Истончается – кровоточить тебе про любовь.

Она есть, она плачет, течет стихами,

Рвотой захлебываясь от истерик,

Но вновь двухстволка на перезарядке,

Пока с книжкой тебя жду в постели.

Расстались – и ладно. Найдутся люди,

Гораздо лучше нас, интереснее.

Только мне не нужны, как тебе, другие,

И, боюсь, мир вовсе не тесен.

Значит, прощаться – решила за нас,

И не будет другого решения.

Значит, мечте на полях умирать

И не ждать никогда воскрешения.

В ссоры мы не играем:

Мы не подростки-переростки.

А если вдруг что-то случается,

Сильнее друг к другу жмемся.

Вернее, жмусь я сильнее:

Вдруг что-то себе надумаешь,

И, надувая красные щеки,

Возьмешь да меня отпустишь…

Без вниманья на боль и ошибки:

Не сгущаем – все преходяще.

Главное, из обид возвращаться

Не прошлыми, а настоящими.

Ссоры, как показатель любви для меня:

Обижайся – я буду оправдываться.

Это же самое сладостное —

Влюбляться в тебя при любых обстоятельствах.

Во мне снова нет стихов к тебе:

Во мне уборка и коммунальные платежи.

А как ты справляешься без меня от рутины,

Скажи?

Тебя греют фильмы серебряных ноток,

Книжки той же эпохи, да?

У тебя жизнь давно на гладких полочках,

Или же я не права?

Да права, все давно на полочках, в строчку

Мысли, чувства, мечта-не мечта, похороненная.

Ты другим – лишь тварь потускневшая, одинокая,

А для меня стала первородной…

Хорошо, что нет меня в твоем мире:

Можно просто пыль протирать под дождь,

Хорошо считать, что я появилась

У тебя совсем не в серьез…

Ты же знаешь увереннее,

Что лучше для меня, что – для себя.

Я никто уже в твоей жизни?

Я, верно, права?

Ты не берешь трубку,

Даже когда душа – в хлам,

Не отвечаешь на сообщения,

С крыши и с бритвой в руках.

Я никто, я фантик,

Я пакет, вылетевший в окно. —

Кричать тебе бесполезно:

Тебе давно все равно.

А меня заверяют ангелы,

Что не должно тебя оставлять.

Может быть, это злое проклятие,

А не Бог зовет к тебе пасть?

Конечно, надо на равных,

Конечно, ты здесь права.

Тем более кому править

В стране, где лишь детвора?

Ты юна, и ты так беззаботна

В окружении вечных проблем.

Я не знаю, как достучаться

До твоих мне вечных измен…

Я рядом, я рядом, я слушаю,

Но ты – ничего, только воздух.

Наверное, мне придется

Превратиться в промозглую