Игорь Платонов - Экзистенция. Стихи и поэмы

Когда бы ты невольно иль открыто
В меня всадила б из «ТТ» обойму, —
Я понял бы, что значит быть убитым,
И вышел бы реально из запоя…

Ну а пока – как ни старайся – мимо,
Ты бредишь, выкрутасами блефуя;
Хами, флиртуй, пуская кольца дыма,
До срока не скажу, чего хочу я.

В тебя я хлыну песенным дыханьем,
И ты, сгорев, из пепла возродишься,
Безумными очами полыхая,
И больше никогда не возгордишься.

Вы – жуть, и я Вас отпускаю,
Неукротимая мадам;
Но лобызать не обещаю,
А лишь ударю по ладам.

Вы содрогнётесь в чуткой неге,
Узрев сияние во мгле;
И растворится горечь в небе,
Пройдясь тревогой по земле.

Рань метелится в камни;
Свет зимы, серебрись!
Обжилась облаками
Разомлевшая высь.

Я плыву вдоль бульвара,
По волне буйных грёз;
Не нужны мне базары,
И не нужно колёс.

Я душой наизнанку
Целовал небеса,
И крутил не баранку —
Разжигал чудеса.

Но в миру всё иначе, —
Каждый вход ставит счёт;
Я респект одурачил
И пробил сердцем лёд.

Город выплеснул грохот,
Стала речь грозовой;
Притомилась эпоха…
Кто ещё здесь живой?

По кому не рыдает
Эпикуров мажор?
Ощути как фундамент
Чудотворный простор.

Разомкни боль устами,
Чтоб не гаснуть во лжи,
И умой небесами
Околотки души!

Я в горячке обранил
Озареньем закат;
И глаза фонарями
В переулках горят.

Есть правильный клерк, есть подлый,
Но оба они – под боссом,
Что ими рулит как угодно
Без нервов и лишних вопросов.

Есть честный игрок, есть шельма,
Но оба они – в игре;
И эта игра смертельна
При сдвиге в центральной коре.

Есть верная леди, есть бестия,
Но обе целуют распятие;
В цене и подрыв, и возмездие,
Что слева и справа от паперти.

Есть воля народа, есть мафия,
Но обе – под тайной десницею;
И ей не страшна эпитафия,
Поскольку, она вне юстиции…

И как интеллект ни настраивай —
В тени остаётся одно:
Реликт с мозговою войной,
Что движет разрозненным равенством.

Любая попытка – не пытка,
Но есть предел
Свободе мобильной и прыткой
В движении тел.

Мы живы дремучим соблазном,
Но сверены временем,
Как меченые пегасы
Предчувствием стремени.

Утраты в запоях отпеты,
А чувства мятежны, —
Промозглые души согреты
Тоскою о нежном.

Но ясно взошедшие грёзы
Втиснуты в быт,
Как непостижимые розы
В надрыв панихид.

Фортуна светла и фатальна,
Но в смертный исход
Поднимет святая Случайность
И к жизни прибьёт…

Где скрыта слепая удача?
Нас дразнит успех.
Но здесь побеждать – это значит
Не видеть помех.

И я не желаю пытаться
О прошлом жалеть;
Есть магия тайного счастья —
Судьбою владеть.

Мадам, не дразните поэта, —
Он вам не слуга, и не гаер;
Снимите напряг сигаретой,
Вы всё же пока не нагая.

Умножьте дыхание шарма,
Вином погасите хандру;
Умчалась пора брудершафта,
Сгорели слова на ветру.

Мадам, ни к чему убиваться,
Ища в этом мире права;
Над ним – не лавина оваций,
Полёт, а в тени – тетива…

Смакуйте себя и хмелейте;
Мы все бесконечно близки…
Душа – как высокая флейта
Поёт на пределе тоски.

За этот мир нельзя хвататься,
Горя в желаньях оголтело;
К нему лишь можно прикасаться,
Чтоб жизнь до срока не сгорела.

Она блистала салонным сленгом,
Любила дожди и ампирные ниши,
Лелея в тайне типаж Айвенго
И грея тоску по рецептам книжек.

И отшибая досаду усмешкой,
Как если б на плуг налегла мазохистка,
Она короля узревала в пешке,
Не мысля отрады без допинга риска.

И всякий влекомый загадочной негой
Пытался познать естество её линий…
И прочь ускользал, как полозья по снегу,
До пят напоённый волною полыни.