Алексей Талызин - Заклятие стиха

Морщины как маршруты сотен трасс,
Забытых или памятных в деталях,
Глубокий шрам туда, где был когда-то глаз,
И след ожога, словно тень медали…
Пивная пена, матерная брань,
Один рукав пустой, в карман неловко вдетый,
И взгляд, презрительно сощуренный на пьянь,
Знакомый каждому когда-то по портретам…
Тебе бы трассы хмель и скорости безумь
В оковах мощного холодного рассудка,
Но вместо гула переполненных трибун
Ты слышишь пьяный бред какого-то ублюдка.
Ты помнишь рев моторов, словно рев быков,
И рот механика, как пасть, раскрытый в крике,
И запах славы в пряном запахе венков,
И на медалях солнечные блики.
Болельщики, газеты и кино,
Машины яркие, опасней, чем гранаты,
И риск, пьянящий словно старое вино,
И смелые, как дьяволы, ребята.
Ушли навек железные друзья.
Живем, бывавшие в аду и даже дальше,
Сейчас тебе бы вместо пьяных обезьян
Увидеть тех парней, веселых и отважных!..
Законы физики острее, чем клинки,
Ты – спятивший факир – плясал у них на гранях,
Ты помнишь, парень, где остался без руки
И чем ты заплатил за свой рывок в Ле-Манс?
Заштопан ты, твой талисман силен,
А раз ты жив – играй, опять играй с удачей,
В телегу новую впрягайся, старый конь,
И снова лезь вперед, бери призы на скачках!
И вот живой ты, баловень судьбы,
А помнишь лица тех ребят, видавших виды,
Кусками жареными сваленных в гробы?
Немногие, как ты, гуляют в инвалидах!
Счастливчик ты, отмеченный судьбой,
В любом аду тебя всегда спасало чудо.
Теперь ты молча каждый вечер у пивной
С усмешкой свой последний держишь кубок.
Ты пьешь, как будто перед кем-то виноват,
Что ты живой, как будто ты в ответе —
Единственный с войны вернувшийся солдат,
И слова некому сказать тебе на свете…
Я вижу каждый вечер, как ты пьешь
Один, совсем один, чужой и безличный,
Как непонятный и далекий всем идешь
И как сторонится тебя народ приличный…

Я предлагаю свой тост двуединый
(И может быть, в счет предстоящих долгов)
За женщин поднять, бесконечно любимых,
К любимым добавив заклятых врагов.
Мой тост не случаен, вне всяких сомнений,
И ты не способен его не понять:
Должны становиться мы все совершенней,
Чтоб нравиться этим, а тех – побеждать.
Но коль для тебя этот акт невозможен,
Ей будешь отвергнут, а им – уничтожен.

Не жалуюсь, хоть за грехи опять заполучил.
Я искуплю – святое не нарушу,
Но не «покладати» – уже не хватит сил —
Для новых треб 2 2 Покладати требы (др.-рус.) – приносить для жертвоприношения. израненную душу.
Когда поэты рифмы строчат,
Ночами не смыкая глаз,
Они судьбу свою пророчат,
Что подтверждалось много раз.
Как будто в строчек хороводе,
Диктуя властно мыслей ход,
Рукой поэта кто-то водит —
Тот, кто все знает наперед.
Поэты умирают гордо,
Не унижаясь перед ней —
Старухой с безобразной мордой,
И не вымаливают дней.

Душа моя скорбит смертельно,
Дробя в осколки сердца стук,
И вздрагивает крест нательный
В неровном ритме тайных мук.
И застывает лед желаний
В неутолившейся крови,
И время задувает пламя
В лампаде жертвенной любви,
Любви, истерзанной страданьем
В тиши безумных вечеров
И задержавшейся на грани
Двух несвязуемых миров,
В надежд заведомом обмане,
В бессмыслице обрывков дней,
Мелькнувших в колдовском тумане
Во всей ненужности своей.

Как горьки предвестные ранее
Голгофа и тягостный крест,
Как будто пазы мироздания
Сместились с предписанных мест.
Хоть крест мой невидим в тумане
И нет на Голгофе камней,
Но как они давят и ранят
И как искажают во мне
Все зримое, тайною властью
Калеча! Неспрятанный нерв
Пульсирует с края запястья,
Дрожа, извиваясь как червь.
И в этом причудливом мире
Я все принимаю не так:
Мне видятся лики валькирий
В любимых до боли чертах,
В пылающем воображении
В мучительно острой мечте
Я вижу свое пораженье —
Распятие без воскресения
На этом незримом кресте…