Майкрофт Холмс - Распятие

я кидаюсь в лицо вам – убитой и неотесанной,
честно выжженной,
смятой
и стянутой
медными тросами.
я – такая, как есть – мертвый ужас на белой простыни,
я – такая, как есть – без законов и сводов уставов —
так что люди становятся броскими алыми розами —
темно-красную кровь лепестками на землю накапав.

эта песня звучит ровно в полночь тяжелыми ритмами
(эта песня все режет мне горло звучащею бритвою).
отражаясь от стенок сосудов не сердцем, но рифмами,
я так нагло, настойчиво всей своей жизнью рискую —
занимаю пространство бесед интеллектом и плитами,
повторяя свою любовь, словно божие имя впустую.

запишите меня на грех и пустите гулять по площади,
чтобы люди пронзали насквозь остро пальцами тощими,
чтобы я их убила, а люди меня уничтожили.
«это что же с тобой?» – как вопрос наивысшей жестокости
(закрываю глаза, но в зеркале руки и ножницы) —
а в ответ в тишине только хруст костей.

я хочу быть немного Блоком, чтоб бЕз опаски
заниматься стихами и вмешивать в мир те краски,
что ломают врагов моих,
кости их,
их каски
(натянуть бы на лоб и не видеть сего мрака ).
я брожу в этом мире, как другие бродят закваску,
заключаюсь в границы со смертью вечного
(страшного)
брака.

так страшно играть со смертью – не искушай Господа Нашего.
мне нужно бояться всего, но давно ничего не страшно,
так давно ничего не страшно,
что весь мир превратился в кашу.
я взываю к рассудку людей, рискуя собой и миром,
я взываю к рассудку людей, и они мне несут плаху,
так банально – выносят плаху.
я кричу в свой последний раз, потому что мне больно сильно,
очень больно сильно,
я кричу.

и сотни людей задыхаются в мертвом страхе.

говорит он: «мой свет, я пропащий,
в этой жизни места мне нет.
меня люди всё рвут на части,
и в затылок мне дышит смерть».

она вторит ему: «да, мой милый,
как и ты, я очень больна,
ко мне люди несут свои вилы,
и я знаю, что это война».

отвечает он: «если не с нами,
то где-то на небе есть бог».

– я знаю, мой милый, знаю,
но какой нынче в боге толк?
люди, словно безвольное стадо,
скалят зубы и громко рычат.

– моя леди, бог это знает,
только вновь предпочтет молчать.
здесь не люди вокруг, а звери,
что могут лишь злобно лгать

в тишине бесконечных прерий
двое правду устали искать.

– огонек мой, я очень устала,
столько войн на земле, а они,
словно звери, копают ямы
для трупов и для любви.
в моем сердце давно уж стужа,
мое сердце закрыто в клеть.
и я знаю, мрут пачками люди.
но ведь звери должны умереть!..

ночь кладет на них свое вето,
и в воздухе виснет вопрос: