Ольга Васильева - Три луны. Разные стихи

Две улицы, река и дом.
Как будто, старый мажордом
Пришел и объявил: Пора!
И дождик зарядил с утра,
И ночь на город уронил,
Как каракатицы чернил,
Мы наглотались темноты.
В ней незаметно мне, что ты
В другую сторону смотрел.
Скучал. Другие песни пел
А серый старый зимний смог
С собой все звуки уволок.

Тень разлуки бродит по ночам
Рыбы смотрят из под водной глади.
Ветер шевелит седые пряди
Волн. И разбивает о причал.
Вывешена полная луна
На витрине сумрачного неба.
Никогда таким ты близким не был.
Видимо, другие времена.
Смех, твои слова за тыщи верст —
На душе написанным эскизом.
Ведь бывает и такая близость,
Что рождается из глупых грез.

Разве ты не пойдешь посмотреть, как горят фонари,
Что в реке, и в пруду, и легли у тебя на пороге?
Разве хватит той лампочки – той, что все утро горит,
День в твой дом не пуская, и чтобы тебя он не трогал.
Ты заснешь, не увидев, как медленно падает снег.
Все прикроет: грехи и огрехи, неловкость, ненужные страхи.
Повернешься и что-то тихонько бормочешь во сне.
В темноте подойду, улыбнусь, и твое одеяло поправлю
Тихо спящему гляну в лицо: нет меня и во снах…
А на улице день поднимается – белый, февральский и ясный.
Солью хрустнет снежок под подошвой. На все времена
Будет все хорошо. Нет, все будет, конечно, прекрасно.

Ты живешь в покосившемся доме.
Где спиралью взбирается лестница
Там, наверное, бегали гномы
В светлых пятнах лимонного месяца.
Дом пустой одиноко скучает,
Вместо штор там висит паутина,
Штукатурка кусочками в чае,
На балконе ночами пустынно.
И стрижами ночными мелькают
Там на небе летучие мыши.
И кошачье несется бельканто
С прохудившейся старенькой крыши.

Заблудившаяся звезда,
Двухголовые фонари.
Не скажу Вам ни нет, ни да,
И закроюсь я изнутри.
На тяжелый дверной засов.
Чтоб не охнуть, не продохнуть.
Чтоб не слышалось голосов
Посторонних. И не взгляну,
Не узнаю при встрече вновь.
И не брошу прощальный взгляд
И останусь я с тишиной.
И не стану я жечь огня.
Чтоб рассыпались в прах, в дым
Все несказанные слова.
Мне б кому-то подать воды…
Мне б кого-то поцеловать…

Осенний горький чай, пирог с грибами
Посыпал мелкий дождь. Парок из бани
Идиллия домашней жизни – ясной
И светлой, как покой души. Напрасно
Торопимся вставать мы утром рано —
Ведь некуда спешить. Немного странно.
А где-то далеко трамваи ходят.
Там мы с тобой друг другу не подходим.
И телефон трезвонит беспрестанно.
И ночи только краешек остался
От очень важных и ненужных дел.
А ты уже немного поседел,
Сутулишься, штудируешь газету
За завтраком. И куришь сигарету,
Целуя на ходу. И исчезаешь,
Как мартовский плешивый грустный заяц.

Вы на мгновенье потеряли голову
И лунный свет, расплавленный, как олово,
Лег на постель – несмятую, раскрытую.
Вам повезло, а мне – считать открытием.
Давно без Вас живу, себя не помня я.
А Вы меня тогда так и не поняли.
Вы думали, пройдет – ненастоящее.
Монетка мелкая нашлась – блестящая.
Вам повезло – не потеряли голову.
Легко ушли, легко шепнув: «До скорого!»

Ты знаешь, сегодня случилась
Весна – наступила внезапно!
Морозы сдались ей на милость,
Надеясь на хмурое «завтра».
Раскрылись вдруг – разом! – все почки.
И листики пахнут арбузом.
Хмельною и темною ночью
Тоску насовсем позабуду.
На солнечный зов за окошком
Уйду. Оглянусь. И узнаю,
Что ждать мне осталось – немножко:
До первого утром трамвая.
На мерзлой с утра остановке
От долгой разлуки избавив,
Тебя поцелую неловко
От жажды сухими губами.

Сбивая дыханье, бежал по ступеням
Один человек, потерявший терпенье
Так долго он ждал, и искал свое счастье,
Никак с ним не мог он опять повстречаться.
А дни уходили, и время, и силы,
И нежности сердце устало просило.
В глухом переулке, и грязном, и дымном,
Он жил, и казалось непереносимо
Прожить без далекого света, и зова
Души. Из него целый мир образован:
И пестрые птицы, и яркие звезды.
И то, что давно стало слишком серьезным…
И снова, как прежде, бежит по ступеням
Один человек… Он сбивает колени…
Но голос далекий – и низкий, и нежный —
Зовет, обещает, и дарит надежду.