Денис Анзигитов - Перевал. Сборник стихов

Без малого минуло тысячу лет,
С тех пор, как отшельник нарушил обет,
Но память о том и поныне живёт,
Младым в назиданье легенда идёт.
И часто бывает вечерней порой,
Их видят вдвоём, в облаках, за горой,
А мы, созерцая небесную синь,
О том будем помнить вовеки. Аминь!

И жил человек, и был праведен он,
Травинка в пустыне обмана.
Спасителя мира всё ждал Симеон
На паперти древнего храма.

Старик седовласый – пора уж во гроб,
Но явлено было знаменье:
То Господа воля – дождался он чтоб
Несущего свет избавленья.

А лет ему было давно больше ста,
Когда подошло время оно,
И вот уже вносят младенца Христа
На сретенье в храм, Симеону.

Исполнена воля, сосуд жизни пуст,
Поставлен на камни порога,
И льются слова потихоньку из уст
Смиренно, возвышенно, строго:

«Отпущаеши ныне раба Твоего,
Владыко, глаголу внимая,
Да с миром изыду из мира сего,
Пред Очи главу преклоняя.

Яко видеста очи спасенье Твое
И славу покорных языков,
И се аз смиренно свое житие
К Стопам полагаю Великим.»

Окончен обряд, Иисус унесён,
Искупят мир крестные раны;
И тихо уходит старик Симеон
С паперти древнего храма.

Когда ещё были преданья стары,
В имении жили три скучных сестры.
Ища, чем заняться, развеять тоску,
Хотели все трое уехать в Москву.

У Иры, у младшенькой, кроткий был нрав,
Работать хотелось, пошла в телеграф.
Но скучно, опять же поэзии нет,
В Москву надо ехать, просился ответ.

Средняя, Маша, при муже жила,
Но юность, однако, уже отцвела,
Общались нехитро: chez nous, да chez vous,*
В общем, всё то же – в Москву, мол, в Москву.

Отец умер в мае, на пятое в ночь,
Всех больше скорбит Ольга, старшая дочь.
Как дальше-то жить? Тут идеи есть две —
Именье продать и работать в Москве.

Но годы идут, воз по-прежнему там
И полон тоскливых, скучающих дам.
Московский мираж всё мерцает вдали —
В Москву надо ехать, Москва – пуп земли!

Хозяин именья, Прозоров, их брат
И сам такой жизни не слишком был рад.
И чтобы быть в курсе последних вестей,
Поместье всегда было полно гостей.

Бывали Вершинин, барон Тузенбах,