Никола Хобзенский - Моя свобода

Люблю грозу, раскаты грома,
Сверканье молний, дождь стеной.
Затем – безмолвие, покой
И воздух… Запахи озона.

Люблю грозу, как Тютчев, в мае,
Люблю холодною зимой,
И осенью, и в летний зной,
Под стук дождя на сеновале,
Пережидать дождь проливной.

Горохом капли барабанят,
Ручьи бегут по мостовой,
По крышам катятся струёй.
Гладь луж до пузырей таранят,
Набравшись силы грозовой.

Полуокружности дуга,
Как мост из старой детской сказки.
В реке одна её нога,
Другая – за хребтом кавказским.
Какой восторг! Какое счастье!
Гроза прошла, я весь промок.
Такое страшное ненастье,
Но радуга – его итог!

Проснувшись первого апреля,
Я на работу не пошёл.
Звонят с работы – я не верю,
Мне дома тоже хорошо.

Сказал директор, что уволит,
А я не верю и смеюсь.
Когда еще он раз «позво'нит»,
Я на звонок не отзовусь.

Приду второго на работу,
Спрошу: «Ну, как я пошутил?
Пришлось трудиться вам «до поту».
Зачем? Вчера же праздник был.

Вот дурачины, вы забыли:
Да был же Праздник дурака!
Его справляют во всём мире.
И я попраздновал слегка».

Директор, думаю, оценит
Смекалку, шуточку мою.
Добавит мне к окладу денег
И даст, наверно, премию.

И я, и я, и я, как все, в бедламе
Плетусь тупым ослом под седоком.
Он бьёт меня неистово ногами
И хлещет грязным матом, как кнутом!

Я это всё терпел, но (между нами)
Лишь потому, что изредка овсом
Он потчевал меня. И вот с годами
Вдруг понял: не желаю быть ослом!

Закатилось солнце, закатилось,
Замела за окнами метель,
Ты уже навеки заблудилась
В сказке той, где солнце и капель.

Закатилось солнышко надежды,
Погрузилась в темень жизнь моя,
И уже не буду я, как прежде,
Заезжать в родимые края.

Как давно оттуда я уехал,
Врос в другую землю, поседел,
Все равно аукается эхом
Боль в груди, ведь я осиротел.

Закатилось солнце, закатилось.
Закатилось солнышко моё,
А в душе тревога поселилась,
И ничем не выкуришь её.

Вот на дворе и дождик перестал,
Как будто распогодилось немножко.
И неба увеличился овал,
И сразу посветлело за окошком.

Чирикают о чём-то, о своём,
Обрадованных птичек голоса.
А на траве мерцающим ковром
Осколки молний – капельки-роса.

Опять весна дыханьем властно
Разогревает жизни ритм,
Росточком нежным ежечасно
За солнцем тянется в зенит.

Земля нарядна и прекрасна,
Сменила свой унылый вид.
По воле Божьей, безотказно
Цветёт, растёт, родит. Творит!

Люблю я дождь и звяканье капели,
Раскаты грома, щебетанье птиц,
Стремительного ветра в трубах свист
И звуки незатейливой свирели;

Лягушек хор и пенных волн шипенье,
Плач скрипки, звуки музыки живой,
Стук легких каблучков по мостовой,
Молитвы звук, монашеское пенье.

Я не люблю безумное веселье,
Шум городской и самолётов звук,
Мне неприятен механизмов стук,
Скрип пенопласта и сверленье дрелью.

Невыносим мне плач ребенка громкий,
Противен писк железа по стеклу,
Нервируют скандалы поутру,
Когда соседи бьют посуду звонко

И из машин взахлёб кричит динамик.
Когда враньё с экрана льётся в дом.
А город наш, в котором мы живём,
Напоминает тонущий «Титаник»
В непостижимом хаосе своём.

«Барашки» белые, всплывая,
Ныряют снова в глубину,
Гладь моря пеною взбивая,
Лохматит ветерок волну.

Слегка штормит, а солнце светит,
Шипит солёная вода.
И, оседлавши всплески эти,
Бегут «кудрявые стада».

Воды Чёрного моря плескались
У моих и у девичьих ног,
Промывая прибрежный песок,
Со скалою, шумя, обнимались.

Налетала волна за волной,
Ударяясь о камни фонтаном
Миллионами брызг, океаном,
Заполняя весь воздух морской.