Даниил Девяткин - Увядший сад. Стихи

Холодный ветер треплет жар камина,
Пытаясь петь устало в дымных трубах.
В Ливонии нет сердца – стынет льдина,
Похолоднее, чем в зарытых трупах.

Безусловная условность:
Наша жизнь – игра в надежду.
У всего, ведь, есть фасонность,
Если смотришь на одежду.
Несгибаемые стержни,
Кружева затертой формы,
Это мода не лет прежних,
А диктат бессмертной нормы!
Где-то пуговицу вырвут,
Или вот – заплатку вшили.
Панталоны, правда, в дырах…
Ничего! Ведь рюшки живы!

Очень странные страницы —
Календарь расписан кровью;
Пустота дрожит в бойнице,
Табаком стреляя горьким.
Целый день глядит на вечер,
Полдень – утро созерцает.
И давно погасли свечи
У потертого рояля?
Духовик играет «Credo»,
Регент – Мендельсона «машет»;
«Жизнь была забита бредом» —
Кто-то лету тихо скажет!
А над лесом так же звонко
Родничок звенит к обедне,
Не взирая на лёд тонкий,
Что бежит теперь по вене.
Но растает летом осень,
Чтоб осесть кристаллом в сердце.
Родничок вольется в гости
Сквозь кладбищенскую дверцу.

Благую Весть возвысил до Небес
Ударом низким в ангельское било;
Ты радость человечеству принéс,
Тому, которое затем тебя убило.

О, Марк, Апостол, ждёт тебя Христос!
Ты – ученик Его, нам – брат родной по вере.
Так проповедуй Именем Его!
Мы внемлем и стяжаем в Нем спасение.

Что подарить тебе, когда владеешь всем?
Я – черноризец – затворéн от мира.
Гласил Господь и ты светился днéм,
Евангелист и надзиратель Клира.

Non dice: «Amo!»
Tui dictant solus fals!
Vulnera mea est —
Mortirum, vitae ars.

Мой анатомический театр опустел.
Его разграбил гробовщик-повеса,
Пропивший все, не исключая тел
И душ, по коим служат траурную мессу.

Запомни меня таким.
Грубым, громким, плохим.
Пьяным или курящим,
Но зато, настоящим.
Запомни меня таким.
Я уже не вернусь, наверное.
Будет прежним лишь тело бренное.
Ты запомни меня таким.
Запомни меня таким,
Каким нравился я когда-то.
Запомни меня простым.
Не отягченным златом.

А где-то мчатся поезда
Мимо забытого вокзала,
Где нам с тобою было мало
Стоять и мерзнуть два часа.