Максим Шарапов - Плеснуть немного фатализма…

* * *

Плеснуть немного фатализма

В наивность выверенных планов,

Стереть все деловые письма

И улететь без чемоданов.

И просыпаться без причины!

И путать, путать дни недели,

И выбивать, как из перины,

Пыль мыслей, что мозги проели.

Не замечать в соседнем баре

Мужчин угрюмых и потертых,

Их слов, живущих в перегаре,

И глаз, в которых видно мертвых.

2012 – 2013 годы

* * *

Под крышей, гостем мезонина,

В соседстве недопитых вин,

Я жил один, простой мужчина,

Себе печальный господин.

Я никуда не торопился,

И никого не поджидал.

С детьми хозяйскими возился,

Кухарку вяло соблазнял.

Но, погружаясь в мир посуды,

Закусок и недельных щей,

Опять невыплаченной ссуды

И прочих бытовых вещей,

Я научился жить случайно,

Как лёгкий тюль на сквозняке:

То заманю кухарку в спальню,

То пью вино на чердаке…

2007 – 2011 годы

* * *

В небольшом, уютном замке,

Где вампиры жили всласть,

Я ночую у хозяйки,

И разыгрываю страсть.

Ритмом разгоняя в крики,

Замечтавшуюся плоть,

Я смотрю, как дышат книги,

Пыль пытаясь побороть,

Как дрожит хрусталь в витрине,

А на выцветшей стене

Дремлет ветер на картине,

Где живет душа Моне.

2007 – 2011 годы

Дорогому другу

* * *

Твое предательство давно

Неторопливо прорастало,

Как настоящее вино,

С годами силу набирало.

Сначала в глупых мелочах

Оно случайно серебрилось,

И ты еще не замечал,

Как что-то в глубине пролилось,

И затопило острова

Пустых зрачков девятым валом,

Когда ему уже в словах,

И в жестах стало места мало.

2007 – 2011 годы

КАЗНЬ

Последняя сигарета

у гильотины.

Глаза глядят

широко открытой

Бездной

на пятна

размытых предметов.

Уже никому

не расскажешь,

про это…

Как вырежут ворот

у чистой рубашки,

Чтоб шея

пришла к палачу

нараспашку,

Последнюю рюмку

небрежно

плеснут

И в горло коньячное

нож

окунут.

1989 – 1990

* * *

По мелководью плоских глаз

Прошла вдруг тень

глубокой мысли.

Но это было только раз

и то

ее акулы сгрызли.

Середина 1992 – 1994

* * *

Опять в поместье суета:

С гулянки едет пьяный барин!

И все домашние дрожат,

Боятся, что кнутом ошпарит.

Трясется горничная Люся:

Хорош ли на белье крахмал.

И секретарь Иваныч трусит,

Опять шампанское украл.

И только Гриша-приживал

Спокойно дремлет на диване,

Он пил вино и Люсю драл,

Но не боится наказаний.

Он знает, грозный самодур

Придет к нему в одной пижаме,

И включит старый абажур,

И сядет рядом на диване,

Коньяк откроет не спеша

И Гриша станет главным в доме,

Пока хозяйская душа

Дрожит в исповедальной коме.

2014 – 2016 годы

* * *

Когда кончается война

и спать уходят

эшелоны

такая зреет тишина,

что слышно:

шепчутся иконы.

И кажется,

что ужас весь:

руины,

смерть,

чужие дети -

как всё могло случится здесь,

на этом,

самом

белом свете?

Мы возвращаемся домой,

мы любим,

строим

и рожаем,

любуясь каждой ерундой

в разруху

сваи забиваем.

Но в этой мирной суете

опять

случаются

обиды

и клеятся к чужой мечте,

как брошенные

инвалиды.

И прорастает гневом страх,

терпенье

лопается

злобой,

мы снова совершаем шаг

навстречу

ссоре

узколобой,

которой мы увлечены,

и стыдно извиниться первым…

А запахи другой войны

уже

щекочут

наши

нервы.

2014 – 2016 годы

ОФИЦИАНТ

Смотрю я,

как люди

противно хмелеют,

Как быстро

их умные мысли

глупеют,

Как женщины

пляшут

кривыми ногами,

Свои каблуки,

совмещая с полами.

Устану

и выйду курить

под карниз:

Там

мокрое небо

падает вниз,

Влагой стекает

к подножью домов

И

превращается

в запах

цветов.

2002-2003 годы

* * *

Когда гроза щекочет слух,

Волос приглаживаю ёжик,

И ухожу гулять под дождик

В промокший до тычинок луг.

Там раздеваюсь и ложусь

В травы не скошенную слякоть

И ливень раздирает пусть

Мою изношенную мякоть…

2001

Сергею Мартынову

* * *

С утра глотнуть бы, затеплеет,

Отступит гибельная вечность

И станет на Земле милее,

И не пугает бесконечность.

Вдыхаешь из окна Вселенную,

Ночами бесконечно длинными,

А звезды, оболочку тленную,

Покалывают пузырьками винными…