Максим Шарапов - Альма-матер

Посвящается всем студентам, выпускникам и преподавателям МПГУ им. В.И.Ленина.

С признательностью Анастасии Бакановой.

– Поздравляю! – Проректор по учебной части поднялся из-за стола и протянул руку мужчине лет сорока пяти. – Теперь и вы наш человек на ближайшие полгода!

– Спасибо. – Собеседник тоже встал, пожал протянутую руку и улыбнулся. – Только я давно уже ваш человек.

– Ах, да! – Проректор снова сел в кресло, качнувшееся под его весом. – Вы же заканчивали наш университет. Но согласитесь, учиться и преподавать, а тем более руководить, – он сделал значительное лицо, – все-таки не одно и то же.

– Конечно, я понимаю, – кивнул собеседник. – И не буду вас больше задерживать, скоро новый учебный год…

Да, да! – перебил его проректор. – Сентябрь для нас всегда хлопотный! Напоминаю, что ваша первая лекция второго числа в одиннадцать утра.

Кирилл Эдуардович закрыл за собой дверь кабинета, кивнул девушке-секретарю и вышел из приёмной. Сделал несколько шагов и остановился. Он стоял посередине высокого светлого пространства, которое по периметру охраняли изящные колонны. Казалось, что они держали на себе солнечное августовское небо, проникающее внутрь помещения через стеклянный атриум. Кирилл Эдуардович посмотрел по сторонам, вздохнул и зачем-то засунул руки в карманы брюк. Потом руки вынул, сделал какой-то неопределённый жест и, прошагав через большой зал, стал спускаться по лестнице.

В университетском дворе, спрятанном от случайных прохожих невысокими зданиями прошлых веков, людей почти не было: на скамейке разговаривали две девушки, молодой парень объяснял по телефону, почему не сможет куда-то приехать. Учебный год ещё только приближался.

Кирилл Эдуардович постоял у входа, потом повернул налево и подошёл к деревьям, которые росли за невысокой оградой. Протянул руку и погладил шершавую кору каштана, ствол которого раздваивался в полутора метрах от земли. Для него это было сакральное дерево. Лет двадцать пять назад вместе со своим верным студенческим другом Мишей они выкопали его где-то в Коломенском во время весеннего субботника, привезли сюда и посадили. Тогда это был щуплый кустик с двумя крупными ветками. И вот он вырос.

Кирилл Эдуардович ещё раз коснулся своего, как он считал, дерева и пошёл в сторону метро. Студенческая юность давно прошла, но втайне ото всех он иногда возвращался к своему универу, чтобы напитаться его энергией. А теперь он будет читать здесь лекции.

Подбил его на эту, немного авантюрную затею сам ректор, с которым они случайно пересеклись на каком-то совещании, обнялись, разговорились и пошли пить кофе. Они с удовольствием вспоминали свое студенчество, а когда в разговоре промелькнуло, что на филологический факультет ищут свободного преподавателя журналистики, ректор вдруг развел руками:

– Так вот же наш лектор! – он смотрел на Кирилла Эдуардовича. – Ты нам и поможешь!

– Да что ты! – отмахнулся Кирилл Эдуардович. – Какой из меня преподаватель?

– Ну, здравствуйте! – улыбался ректор. – И это мне рассказывает человек с высшим педагогическим образованием?!

Кирилл Эдуардович учителем никогда не работал, так, только на практике немного. Его очень быстро затянуло в журналистику, и к преподаванию он больше никогда не возвращался. Но ректор настаивал, говорил, что это всего на один семестр, и, если не понравится, всегда можно эксперимент завершить.

– А в жизни останется интересный опыт, – он подкидывал всё новые аргументы. – И когда из журналистики тебя выгонят, будет ещё одна профессия.

– Почему меня должны выгнать? – нахмурился Кирилл Эдуардович.

– Ну, старик, в жизни всё бывает.

Чем дольше отказывался Кирилл Эдуардович, тем больше это походило на какое-то мелкое, но очень неприятное предательство. Как будто он сейчас хотел изменить и своему студенческому приятелю, и университету, и профессии, про которую ему предлагали рассказать. Это ощущение, в совокупности с азартной натурой, которую хорошо знал и умело дразнил опытный Алексей Владимирович, вдруг что-то переменило в голове Кирилла Эдуардовича, и он сказал:

– Ладно, уговорил! Давай попробуем!

Второго сентября, примерно за час до своей лекции, Кирилл Эдуардович вынырнул из метро «Фрунзенская» и направился в сторону университета по Хользунову переулку. С одной стороны этой улочки, больше похожей на тенистую аллею, виднелись элитные дома советской эпохи, а с другой за высокой кованой оградой шумел своими кронами парк. По этой дороге студенты и преподаватели десятилетиями шли в университет и расходились потом по своим делам, домам и семьям. Кирилл Эдуардович поглядывал по сторонам и сравнивал увиденное с впечатлениями своей юности. Кое-что, конечно, изменилось, но общее настроение этого московского района всё-таки выжило и теперь забродило в его сознании приятными воспоминаниями, которые даже немножко кружили голову.