ВеялСАМ - Басни. Первая волна

Жил пузатый карапуз,
Звали все его Арбуз.
Он в футболке полосатой
Дёргал Виноград за ус.

И вообще он был шутник,
Балагур и баловник,
Хвастался своим размером
Среди ягод озорник.

Был Арбуз большой хохмач,
Он мечтал помчаться вскачь —
На краю стола ловили
Этот непослушный «мяч».

Один раз он разогнался,
На краю не удержался
И к земле без парашюта
Полетел он очень круто.
Вокруг ахнуть не успели —
Только брызги полетели…

Последствия падения не представлял Арбуз,
Ведь тяготения закон не дёргал он за ус.
Недальновидным был Арбуз, предусмотреть не смог
Жаль, что разбился вдребезги, не получив урок.

* * *
Урок, читающим сей опус:
Не думай, что ты мяч, садясь в час пик в автобус.

Жил в бутылке добрый Джинн,
Миллионы лет один.
«Скучно одному сидеть.
Мне на мир бы поглядеть!»

И случилось так: бутылку
В бурю подняло со дна
И на пляж песчаный вскоре
Принесла её волна.
А один дебил на пляже,
Очень любопытный даже,
Взял бутылку и открыл —
И на волю вышел Джинн.

Дебил очень рассердился
И на Джинна напустился
И давай его ругать,
Вспоминая чью-то мать —

Представлял что, из бутылки
Он нальёт себе горилки,
А Джинн в планы не входил
И расстроился дебил.
От расстройства подзатыльник
Джинн обидный получил.

«Это что тут за порядки?
Так ведь дело не пойдёт!
Посиди-ка ты в бутылке,
Мой спаситель, твой черёд», —
И вот с этими словами
И волшебными пасса́ми
Наш дебил уменьшен был,
Чтобы в горлышко входил.
Запечатан был в бутылку
И отправлен заодно
Время коротать на дно.

* * *
Джинну надо не хамить,
А к себе расположить
И оставшиеся годы
Беззаботно сможешь жить —
Сытым будешь в кабаке,
Нос твой будет в табаке
И получишь наслажденье
Ты в отборном коньяке!

Однажды Бутылка влюбилась
В стеклянный гранёный Стакан.
Она своей формой гордилась,
Имея изящнейший стан,
И тело зелёного цвета
Блестело, как изумруд,
Считала себя королевой —
Для всех был обычный сосуд.

Стакан внешний вид имел строгий,
А край украшал ободок.
Военным на вид он был вроде —
Вместителен был и глубок.
Имел опыт жизни приличный,
Был крепок, прозрачен на вид.
Со службой справлялся отлично —
Служил без любви и обид.

Бутылку на стол воцарили.
Стакан на столе уж стоял.
Бутылка стакан оценила —
Он тело её оттенял.

Ничем неприметные «Килька»
И плавленый «Дружба» сырок
Картину венчал непременный
Обычного хлеба кусок.

Бутылку открыли, распили —
(пустую не ставят на стол)
И ниже её опустили —
На грязный, заплёванный пол.
Тогда осознала Бутылка —
Прошёл к ней былой интерес —
Ценна лишь она с содержимым,
Никчёмна она, если без.

Весной, проснувшись, раз Медведь
И лапой, ощущая твердь,
Пошёл узнать про жизнь в лесу
И первой встретил он Лису:

«Как зимовалось? Как Зима?
Давай, рассказывай, кума».

«Прекрасно, Миша, зимовать в берлоге!
Меня зимою кормят только ноги,
Чтоб не замёрзнуть – только бегай, не ленись.
Зима суровая была. Такая, Миша, жизнь.
И снега много выпадало —
Мышей и тех совсем не стало.
Всю зиму впроголодь жила.
Но дождалась, весна пришла!»

«А кто в лесу закон всех больше преступал?»

«Я думаю, что Волк. Делиться не желал.
Добычу он всегда себе всю забирал», —
Лисица так Медведю рассказала,
Виляя хвостиком своим, и дальше побежала.
Медведь поглубже в лес зашёл,
Навстречу Волк, хромая шёл.

«А, Серый! Слышал, ты зимой
Добычу не делил с Лисой.
Она в обиде на тебя —
Мол, голодала по три дня».

«Да это форменный поклёп!
Послушай, Михаил,
Я еле зиму пережил, хоть я и старожил.
Так много снега за всю жизнь зимой я не видал.
В снегу глубоком я тонул, добычу упускал.
Зайчишек я не мог поймать,
Кору пришлось не раз глодать.
Сам понимаешь – от коры
Болят суставы и шары
Уже не видят ничего
И до сих пор я ковыляю оттого.
Лисице что? В деревню – шасть,
Утащит куру и ест всласть.
Видал какой шикарный вид?
А тут весь организм болит».