Геннадий Деринг - Body-Бог, или Месть неандертальца

Но флаг не опозорим!

Я, Анна заявляет выложенным охламонам,

Сама буду мужским гормоном!

(Иаков вдохновляется и повышает голос.)

Она права!

И я так рассуждаю, господа:

Каких-то жалких 10 – 20 тысяч бабочек-букашек

Порхало по Тверским при Николашках.

И того меньше их тайком шныряло, Авва,

При менторе Иосифе кровавом.

А ныне их стада пасутся на панелях.

Всяко

Не менее лимона с гаком!

Я думаю, что коли так,

В Сенат запятить надо Лошаделлу,

Как представителя растущего и крепнущего дела!

На что нам робеспьеры и мараты?

И пусть возглавит Анна Лошаделла, господи прости,

Российских политических кастратов!

БОДИ-БОГ (листает дело).

Постой, не тарахти!

Я что-то упустил.

Если Анюта кличет Святогора дедом,

Она-то кто ему? Подумай, ну-ка!

ИАКОВ (неуверенно).

Наверно, это… внука.

БОДИ-БОГ.

А говорил: подруга…

ИАКОВ

Много людья в Тьмутаракани!

Не знаю я имён и званий.

Может, и внука, может, и дед.

Я не ханжа.

Я свечку не держал.

Мне это, по большому счёту, п о фигу.

МАТФЕЙ.

Какая гадость. Тьфу!

A

B

O

W

O

БОДИ-БОГ (сокрушённо качает головой).

Ещё у прокурора что-то есть?

ЛЮЦИФЕР.

Заканчиваю, Ваша честь!

(Иакову, не отрывая взгляда от бумаг.)

Оставьте, подсудимый,

Ваши сомнительные штучки

И отвечайте без дезухи и порнухи,

Как вы дошли, допрыгались до ручки?

ИАКОВ (охотно).

Ав owo, Господи!

Начну с яйца…

Я, по натуре примитив,

Я суть вегетатив

Что с тыла, что с лица.

(С достоинством.)

Но был всегда мой идеал –

Бизнюк-рационал!

(Трёт ладонью лоб, вспоминая.)

…С товарами гонял я караваны

По жарким и не очень странам.

Но было нудно, неизящно

Трястись на бактриане месяцами

Великим шёлковым путем кизячным.

Путь долог и страшна пустыни мгла,

А выгода мала…

БОДИ-БОГ.

И ты всё это помятуешь?

Или тебе об этом предки передали?

ИАКОВ (вдохновенно).

В деталях, Отче, помятую, всё – в деталях!

БОДИ-БОГ.

Мудре-е-ец…

МАТФЕЙ.

Он врёт, как очевидец!

(Боди-Бог морщится.)

ИАКОВ (укоризненно взглянув на Матфея).

Не по душе мне было и морями шастать,

Мартышкою висеть на стеньгах.

Всё это макес-цорес и отстой,

Короче, геморрой!

Так маялся, пока не озарило: какие стеньги?!

Товар первейший сами деньги!

История полна воителей,

Народов грозных укротителей,

Бойцов кулачных

С могучей пястью, с мордою бурачной…

Я, мокронос, просёк:

Моё оружие не меч и не копье,

Не пролетарская булыга

И не крестьянское дубьё.

Моя лупара, мой макаров,

Мой штык и мой приклад –

Гроссбух с двойною записью,

Бизнес-анализа расклад.

Меня в тот час обдало потом:

Дошло: без шума и без топота

Возможно быть еще каким Пол-Потом –

Кредитовать болванчиков китайских,

Что за Стеной в садах стрекочут райских,

Развратных греков ссудой охватить,

Надменных римлян, кутавшихся в тоги,

Поставить на прямые ноги,

Стрясти простым процентом нигеров с бананов,

А сложным усмирить зловредных египтян…

Мне надо было точно знать,

Кто сколько мяса хавает под самогон

Среди языческих племён.

И сколько в результате поедания плодов и злаков

Он производит шлаков.

Особенно заботили русеи,

Их бедный быт, напрасный труд.

Сколько русей мог проглотить бы

Простых и сложных ссуд?

И сколько мог бы унавозить пашни,

Вступив со мной в экономические шашни?

(Боди-Бог недовольно морщится, поднимает молоток

и вновь кладёт его на стол. Иаков увлечённо продолжает.)

При этом миром управлять по праву

Мечтал я из дворца со славой.

Не из шатра походного, как Александр,

Не с литерного поезда, как Лев Давидыч сам,

Не с парохода, как Хрущев Никита,

Не с борта лайнера воздушного, как царь Борис,

Где пито, пито, пито!

А сидя дома в Палестине милой

С любезною Рахилью и тошнотной Лией,

Имея, как и Соломон,

Кроме того отару пробных жён:

Моавитянок, сидонянок,

Иудемянок, негусих (для фону)

И стадо знойных дщерей фараоновых…

Я жаждал, Отче, чуда.

Во мне бурлили чувства и кипел рассудок…

ЛЮЦИФЕР (нетерпеливо).