Array Антология - Цвет алый

– Ну-ка, молодой человек, покажите, что у вас получается…

А у Маяковского одни рожи да пару подписей:

– Кто ж так сочиняет! – возмутился учитель. – Тут и ритм рваный, и стиля нет… Ну-ка давай я чуток подправлю.

– Ага, фигушки, – сказал Володенька. – Сначала поправите, а потом издадите под своим именем. Я сам!

И все свои четыре пародии издал под названием «Я сам».

Рисовал Маяковский свои рожи, рисовал, а приятели его по гимназии ржали до колик над рожами родимых преподов: «Ну, Вован, ты просто художник!»

И Вовка решил поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Ваять пробовал – ничего не сваял. Дом спроектировал – он тут же развалился от легкого дуновения ветерка. Портрет своего друга Бурлюка нарисовал, а на холсте кто-то квадратнорожий.

– А это что за образина? – спросил Бурлюк.

– Это не образина, а твой портрет!

– А почему я на куб похож на портрете?

– Так я стиль новый открыл – кубофутуризм.

Бурлюк жутко обиделся на этот пасквиль на себя. Но к течению кубофутуризма примкнул. На всякий случай…

Лежал однажды Маяковский в стогу сена и вирши сочинял про неразделенную любовь. Рифма не шла. И вдруг он услышал коровье мычание.

– Вот оно! – воскликнул поэт и за карандаш схватился. Две тетрадки исписал, а когда в город вернулся, издал сборник своей любовной ерунды под названием «Простое как мычание».

Дорогой читатель, мы считаем необходимым рассказать о нашей доброй приятельнице, причем весьма необычным способом. Зовут ее Надежда Людвиговна Гримуарова-Штиглиц. В юности она мечтала стать филологом, но судьба рассудила иначе: Гримуарова-Штиглиц работает судебно-медицинским экспертом. Наше произведение дает ей уникальную возможность прожить еще одну жизнь.

Мечта Надежды Людвиговны сбудется! Она превратится в филолога высочайшего класса и станет лучшей в искусстве создания изящной литературной мистификации. Что поделать, дорогой читатель, если создать изящную литературную мистификацию больше некому, кроме умной и очаровательной женщины, которой приходится каждый рабочий день от звонка до звонка препарировать трупы.

Абсолютно убеждены, что такая культурная героиня, как Гримуарова-Штиглиц из этих анекдотов, необходима во все времена, а особенно в наши, когда для русской литературы настали темные века.

Авторы выражают глубокую благодарность Ивану Петровичу Белкину, без дружеского содействия которого создание этого произведения было бы невозможным.

Студенты обожали Гримуарову и русскую литературу. Приходит как-то к ней на экзамен арабский студент, сын нефтяного магната, и говорит:

– Поедем со мной, Шахерезада, будешь мне одному про русскую литературу сказки рассказывать.

– Ладно, но учтите, что первая сказка будет про бедуина Дантеса, который убил шейха Пушкина за Шахерезаду.

– Вах! А можно, чтобы в первой сказке шейх Пушкин убил бедуина Дантеса?

– Увы. Иншалла.

Так и не поехала.

Гримуарова ведет семинар по современной русской литературе:

– Современные русские писатели делятся на два типа. Да вы и сами знаете! Кто скажет, как называется литератор, который не может не писать, но не способен создать ничего стоящего?

– Графоман! – закричали студенты.

– Верно. А как называется литератор, который может создать хороший текст, но не хочет?

– Сволочь он, – донеслось из аудитории.

Гримуарова:

– Лев Толстой бы не согласился. Всем сказал: «Если можешь не писать, не пиши», – а сам… Но лично мне больше нравится высказывание другого классика: «Писал бы лучше, жил бы дольше».

В молодые годы Гримуарову-Штиглиц часто посылали на прием к высокому начальству подписывать важные бумаги. Высокое начальство любило ее и постоянно предлагало вступить в опасные связи. На это Гримуарова-Штиглиц всегда отвечала: