Федор Мендельсон - Сказка №3. Сезам

Видишь – уже не жена а вдовица

Только плач

детский плач поутру

Полной чашей придется

горя напиться

Громкий лай и грай вороний

Слышишь – облава и шум погони

Конь без всадника убежит

Конь без всадника

конников перегонит

Лицом к лицу

Вестника встречу

Теперь в ночи нет обороны

Тучей черной летят навстречу

Стрелы монгольские

грачи и вОроны

Серебряный Век

серебром на висках застывает

Серебряный слог

утонченных изысканных слов

Мужицкий топор

и имперский орел без голов

Серебряный снег

след последних людей засыпает

Одетый в чистую рубаху

На миг единый

как и жил

Спокойно голову на плаху

За всю Расею положил

Есть всенародная вина

И всенародная расплата

Брат

меч подняв

идет на брата

Страшна Гражданская Война

Так задумчивы

хоть плачь

Лица белые

под плахой

Чистой

латаной рубахой

Утирает пот палач

Спас не спас

В этот раз

* 8 8 Подражание Марине Цветаевой и Николаю Гумилеву Белотелые

Красны девицы

То ли телятся

То ли старятся

Офицеры

на душах женятся

Пролетариям

плоть достанется

Серебряный век

На закате

по тонкому льду

Уходит эпоха

Уходит по лужицам крови

Спокойная старость

подобна цветущей любови

Но их расстреляли

по спискам

в Великом Году

Апостолов опять послали на

Они идут сквозь хляби грязевые

По-царски пьяно-хамственой России

Где время пишет кровью

имена

Конвой повел торгующих из храма

Несовместимы торг и тишина

А с паперти

гражданская война

Несет в алтарь иконы

с ликом Хама

Сбылись записки сумасшедшего

И в небесах звездой горя

Навек седьмое Мартобря 9 9 Подражание Н. В. Гоголю **

Как эпитафия прошедшего

Страна отдельно взятая

И весело распятая

Века над бедами смеешься

Стремглав над безднами несешься

Из благ земных

сладка лишь смерть

Когда жар-птицей обернешься

Россия —

дремлющий медведь

Земля забудет их едва ли

До людоедства довели

Кроваво-красные пришли

Смертельно-белых доконали

Разыгралась алая

пьяная заря

Кровью человеческой

пенились моря

Юные романтики

билися не зря

Пожили

состарились

и в концлагеря

День седьмого Мартобря

КРАСНЫЙ день календаря

Бушуя движутся народы

Но ветер стих

и Божий гнев

Их снова гонит

в теплый хлев

Где есть еда

и нет свободы

Звезда ученого —

в бездонной чаше неба

Звезда воителя —

на кончике меча

Душа разбойника —

в руках у палача

Душа голодного —

в шершавой корке хлеба

Да здраааав-ству-ет

Цен-зу-рррры

Торррр-жест-воооо!

Что может быть вредней

любви

вина и перца?

Целую руку мудрую

того

кто вырезает совесть

ум и сердце

Восславят хлыст и тьму

Голодные собаки

Свет тягостен

тому

Кто долго жил во мраке

* 10 10 Подражание Семену Липкину В даль голубую

грома раскаты

Тучи уносят

в небе скользя

Сыты собаки

Сыты солдаты

Мы победили!

Нет виноватых

Печи погасли

Плакать нельзя

Посреди протрезвения

Чьи-то шкуры висят

Здесь козлов отпущения

Отпущать не хотят

Не лезь

а ноги уноси

А то тебя ж

дерьмом намажут

Кусок дадут

и гадость скажут

Не верь

не бойся

не проси

Ложился на поля последний снег

И грозы вешние

все ближе грохотали

Крестьяне чертыхались

и пахали

А нытик Ной

грузился на ковчег

* 11 11 Подражание Гомеру Ну вот и кончилась Троянская война

Клин журавлиный

в синей дымке тает

И музыка в эпоху проникает

И в души возвращается весна

И снова

постаревший Одиссей

Планеты горб

упрямо огибает

Встречает нимф

свиней

Но не встречает

Отчизны

эры юности своей

Нам глупость свойственна

И это по-людски

Что Истину ища

пускаем кулаки

Чтоб зубы выломав

ее услышать голос

Но время движется

и выпадает волос

И снега белизна

ложится на виски

Так время движется

и движутся пески

Пустыня движется

и поглощает город

И вновь вокруг нужда

и снова тьма и голод

И снова молодым

приходится решать

Кого в тиши ночной

зажарить и сожрать