Семен Бродецкий - Калейдоскоп. Стихотворения

В какофонии чувств, в ослепительный звон,
Мы живём под разные звуки,
Ритмы тел и пульсации стон
В незаконченном круге.

Ничего не будет потом,
Ничего в жизни не было.
Ибо жизнь, это то,
Что ты сделала.

Чёрный шторм. И будучи в нём
Я думал, выход – о скалы разбиться.
Но взошли над моим кораблём
Три звезды на неба ключице.

Я уже пролетел половину пути
До пустыни, где бродят тени.
Время встать, на шаг подойти
И лечь шрамом тебе на колени.

Больше нечего пить,
Курить больше нечего,
Говорить нам не о чем больше.
Эта песня не может быть дольше,
И остатки вчерашнего вечера
Я пытаюсь ресницей прибить.

Небо шарами раздуто.
Праздник, наверное. Шляпу сниму.
Чернеющим дымом после салюта
Свет порождает тьму.

Что скажешь мне, волшебная бумага,
Про музыку других планет?
Но только собственное солнце мы видим среди флагов,
Блеск труб, нацеленных в рассвет.

Когда умру, я не скажу «прости»,
Червём, в дожде, в весне,
Синеющим ивритом на кости,
Все мы – лишь дети на войне.

Застряв в стихе неискренней строкой,
Грызём себе бока под боли вой,
Под стук копыт, идущих на забой,
Стук в пустоту коробки черепной.
Корона здесь есть сам король,
И ложь всё то, что не доказывает ноль.

Детей отдали илистой реке,
Чтоб ливни захлестали над Толланом.
Мой палец в маленькой руке
Становится куском обсидиана.

Тому, чьи зубы ягуара
Порвут нетронутую плоть,
Отцы младенцев топят в виде дара,
Чтоб головы испанцев на пики наколоть.

Тому, кто филина глазами
Узрит непрожитые жизни мёртвых сыновей,
Не поглощённых ядовитыми лесами,
Скормили своё семя волосам из змей.

Шаманы тучам лица подставляют,
Но льётся с неба не вода —
Глазные яблоки обвалом ниспадают,
Уставившись безумно в никуда.

Невинность поглотили из глубин водовороты,
Чтобы цветами наливалась красота.
Жестокость есть закон природы,
Как смерть, любовь и пустота.

Ведь «чистота»,
Есть только плоти чистота.
С презрением смотря на благочестие калек,
Не исполняют демиурги просьб скота,
Сменяя кровью веком век.

Направлен вверх твой взгляд кошмарный,
Рука схватилась за невидимую трость.
И из глубин небес зов планетарный
Пронзает твою каменную кость.

Ногами слился с троном чёрным
В конце дороги, по которой я иду,
Смотря с неё заворожённо
На вечности беду.

И что за ожиданье в этой шее напряжённой,
Скопилось после стольких тысяч лет?
В каких несчастиях твоя мечта виновна
Лишь знает ящера скелет.

О, идол мрака! Спящий бог!
То смерти свет мерцает в оке белом.
Ты в грудь вбираешь пыльный вдох,
Над миром возвышаясь тёмным телом.

Обсидиановый король, правитель древних тайн,
Ты эти берега укутал прахом,
В проклятье погрузив сей край,
Заколдовав непостижимым страхом.

Рабы молились, если б ты хотел,
Тебе и в этот серый век.
Но лучше цвет погибших тел —
Тебе милее мёртвым человек.

Давай увидимся сейчас
И, обменявшись голосами,
Упрёмся глазом в глаз
Друг друга, под бездушными часами.

Давай увидимся сейчас,
Сегодня, вместо сна,
Мой друг далёкий. Нас
Не может разделить весна.

Ведь нет такого места,
Где б мы увиделись потом,
И белая невеста
Уже стоит с беременным тобою животом.

Во тьму готов я опуститься
Услышав Смерти низкий бас.
Ничто не повторится.
Давай увидимся сейчас.

Ты по закатам
Из лета едешь в лето,
Вод мира
Переливая скоротечность.
Зрачком, сплетённым из потёртой ткани света,
Кидаешь взгляды в бесконечность.

Лучи трагедии пронзают тьму,
Звонком раскалывая ночь.
Тебя удавом нежным я за шею обниму,
Тебя – дух, мать и дочь.

Я унесу тебя в пустыни карамель,
Где не было любви пять тысяч лет,
А за горой, с которой видно моря мель,
Пусть города лежит неоновый скелет.

Почесав ногой щетину,
Я скажу:
Быть собакой – хорошо.
Расправляешь утром спину,
Погрызёшь на лапе шов,