Семён Бродецкий - Мозаика

Я, разорванный львом,
перемолот был в мясо
у небес вопрошал «за что?»
отвечали не ясно.

смерть ходила за мной
размеренным шагом
за мной, по звезде,
родившимся раком

я вливал в себя
галлоны скорби
по здешним меркам
чуть меньше нормы

кто спустил меня
с цепи незримой?
кто до крыши залил
глаза мои глиной?

это свет в моих венах
от страха стонет.
это мой кадык
поплавком не тонет

в водах ртути,
в прибое диком.
я плыву, словно камень,
расколотый криком.

Вы поморщитесь, что
Земная порода
На воде быть не может.
Зависит от времени года.

Трясясь листом в осеннее паутине,
Снег чуя ноем колен,
Человек из красной глины
Влюбился в манекен.

Манящие тайны:
Слово, которое было в начале, звук
И последний, не крайний,
Сердца стук.

Бреющий брови полёт,
Из стакана в стакан,
Из урагана в водоворот,
Из водоворота в ураган.

Свет.
Я тронул свет протянутой рукой,
Сиянье звёзд, мерцание комет —
Накрыл всё шёпот ледяной.

Море улыбкой бьёт о скалу,
С размаху, волны секирой,
Так же внезапно, как на балу
Появляется цирк вампиров.

В бороде осколки битого стекла,
Из расколотых очей,
Отражают блеск тепла
Долгих синих ночей.

Где тихий зимний сквер,
В котором бабу мы лепили,
Ты поднял веки, Робеспьер,
И тучи солнце заслонили.

Смерть пахнет белыми цветами.
Друзья готовят рыбу в котелке.
Застыли черепа глазницы, змеиными ноздрями,
За вентилятором на потолке.

Море бритв
Аорты рвёт.
Храмы битв,
Атаки полёт.
Кто мечами
Апостолов бьёт?
Льёт страдания
И поёт.

Заря захлещет по щекам,
В час волка зверинец заревёт.
Так передайте вашим дрессировщикам —
Не вымер всё ещё Народ.
Он понимает всё и видит,
Но выжидающе безмолвен, как собака,
Как бык, убитый на корриде
И оживающий под свисты горных раков.
Он – спящий лев,
Законный властелин.
Но слишком много в башнях королев,
А он один,
Не существующих республик Гражданин.

В подъезде душном,
В тупости злобного смеха,
То ли я видел твой силуэт равнодушный,
То ли я головой поехал.

Проповедь о боге Страхе
От пророка его дна,
С мудростью слоновой черепахи
И распиздяйством черепахового слона.

Господа и самки, дорогие гости,
Каждой руке – карман, каждой ноге – крокс.
Приготовьтесь…
Последний парадокс!

От наркомана до алкоголика,
В поисках ночёвки,
Ты идёшь за бесом, чёрным кроликом,
По грибы, в розовых кроссовках.

В пусковых колчанах стрелы Индры,
Акула у носа дайвера,
Истерично хохочут все головы гидры,
Голуби воркуют у уха снайпера.

Лишь в конце знакомясь с азами
(успокойся, ты меня ничем не обидел),
Ты шепчешь слезящимися глазами:
«Я никогда такого не видел…»

С полной маны синей бородой,
Глотаешь по утрам шипящие шины.
Чередовались с кислотой
Две весны Полины.

Я слышал, крылья раздают на Крите,
У бычьего рога,
У лабиринта порога.
Хотите —
Новых людей возьмите
У моего друга через дорогу.

Редкая,
Меткая
Всадница
Смачивает в сквирте плеть.
Подставляет под ракету задницу
Торс, попавший в сеть.