Марат Валеев - С песней по жизни

После того случая мы перестали общаться с Олей, в Дом пионеров я больше не ходила, говорила – мама ругает, дома дел много. Постепенно боль притупилась и в старших классах мы начали общаться, но порой, слыша где-то мелодию «Собачьего вальса», я снова и снова возвращаюсь в тот злополучный день, когда я потеряла подругу. Иногда я думаю, а может быть, нужно было просто забрать пупсика и засунуть его в свой карман? Но, наверное, нас бы это не спасло, ведь тогда бы Оля знала, что я знаю. Так или иначе, а дружбе пришёл конец. После того случая я больше не играла в кукольный домик – он перестал приносить мне радость.

Время лечит, память стирает границы, но звуки знакомой мелодии всякий раз возвращают меня в прошлое: «Та-да-дам-там-там…»

Владимир Бородкин

г. Самара

Меня, двенадцатилетнего пацана, трясло и лихорадило, стоило мне только взглянуть на незнакомку, которая сидела на деревянной скамейке открытой танцевальной площадки.

Смотрел на эту дурацкую девчонку и, независимо от своего желания, то покрывался потом, то трясся как в ознобе и в сотый раз задавал себе один и тот же вопрос: «Какого чёрта я опять припёрся на этот скрипучий, бессмысленный «ипподром»?

Ко мне неожиданно подошёл патлатый незнакомец лет двадцати пяти, хиппового вида, в затёртых расклешеных джинсах и сел рядом. Обняв по-отечески за плечи, он с улыбкой пробасил:

– Привет, чувак, давно за тобой наблюдаю, запал на эту снежную королеву?

Я вздрогнул от неожиданных слов и, торопясь, запинаясь, забубнил:

– Ничё не запал! Чё мне западать-то!?

– Да брось, старик, от твоего мандража вся танцплощадка трясётся. Ты её на танец пригласи, всё сразу про неё и про себя поймёшь.

– Как это на танец?

– Да ты что, ещё с чувихами не танцевал?

Я опустил голову вниз и промямлил:

– Нет… Ну и что…

– Ну тогда я буду твоим крестным отцом! Дам тебе урок! Этот первый танец всю жизнь потом помнить будешь. Сейчас я тебе и крёстную представлю.

Он махнул рукой, и к нему, словно ручная птичка, спорхнув с соседней скамейки, подлетела стройнючая, яркая девица в джинсовой мини-юбке.

– Лёль, пацану помочь надо, его вон от той девчонки колбасит, а подойти к ней очкует. Надо его медляк танцевать научить. Давай, старушка, тряхни стариной!

– Ха! Это мы мигом! Такой клёвый пацан, не боись, в пять минут обучим, сама такой пугливой была когда-то, ты ей обязательно понравишься!

Она взяла мои руки и бесцеремонно положила себе на бёдра, я инстинктивно мгновенно отдёрнул их и спрятал за спину.

– Ты чего дикий какой? – Лёлька заржала во всё горло. – Первый раз за крутые бёдра цапнул? – и она вновь заржала ещё громче.

Они беззлобно постебались надо мной, и Лёлька приступила к обучению. Промучившись минут десять, с усмешкой сказала:

– Ладно, подойди к ней, кивни с серьёзным видом башкой, и веди за руку в центр площадки на танец.

– А если она не согласится? Я чё, как дурак перед ней стоять буду?

– Не трясись, согласится! – сказал чувак. – Я за вами уже пару дней наблюдаю. Твоя красавица тоже на тебя запала, вот я и решил помочь вам примагнититься.

Чувак приобнял меня, прижав к своему мощному плечу, тряхнул несколько раз и, улыбаясь, подбодрил:

– Я для вас сейчас такую офигенную вещь поставлю, сами друг к дружке в объятия кинетесь, новый пласт «Музыкальный калейдоскоп, восьмая серия»! Там одна песня потрясная, просто – космос, называется «Девушка», Битлы поют!

Я никак не хотел идти, но они, не переставая ржать как лошади, затащили меня на танцплощадку. Заиграла музыка. Получив от чувака толчок в спину, я неуверенно двинулся на ватных ногах по направлению к девчачьей стайке. С невероятным для себя усилием преодолел это «тысячекилометровое расстояние», подошёл к незнакомке, мотнув вниз башкой, как меня учили, пригласил её на танец… и, – о чудо! – она согласилась.

Мои руки, еле касаясь, легли на её оголённые загорелые плечи, время остановилось, я боялся дышать. Музыка накрыла с головой, проникая, растворяясь во мне, делая невесомым, неожиданно поднимая над сценой вместе с незнакомкой, плавно покачивая в завораживающем, фантастическом ритме, удивительном тембре голоса певца, непонятной и от этого ещё более возбуждающей английской речи, и осторожно, мягко опустила нас на скрипучие полы старой деревянной танцплощадки.

Оступившись, девушка качнулась всем телом, и неожиданно на какой-то миллиардный миг её губы вскользь, слегка притронулись к моей щеке. Это было прикосновение раскалённого железа, жар от которого мгновенно распространился по всему телу. Я весь полыхал, казалось, ещё чуть-чуть, и охвативший огонь просто испепелит меня, а ветер подхватит серую пыль и развеет над ночными просторами Волги. Но… музыка неожиданно закончилась и она, как дикая кошка, стремглав рванула в вязкую темноту старого парка.