В углу направо –местная шпана.
Там блещет сногсшибательная тетка,
Четыре поколенья пацанов
Сменила в Холле, Алкой-мореходкой
За это прозывается давно.
В её руках неистовая сила,
Когда один чувак ей надоел,
Так ему хуком битку залепила,
Что тот костьми по трапу загремел!..
Но ты не трусь, когда на дамский танец
Тебя случайно Алка пригласит,
Еённый муж был судовой механик,
Она за это мореходов чтит".
Попали в цель лукошковские речи,
В конце концов, я пан или пропал?
Долой сомненья, с другом в тот же вечер,
Слегка волнуясь, в Камень похилял.
Явился в зал, застенчивый и тонкий,
В сторонке встал, меж мраморных колонн.
И вдруг по барабанным перепонкам
Ударил мощный саксофона стон.
Джаз-банда рок по полной выдавала,
Ревя, как будто ягуар в броске,
Певица только ротик раскрывала,
Подобная русалке на песке.
"Не стой пеньком, а то ведь затолкают,
Смотри, как я пример тебе подам!" –
Призвал меня Лукошков Боб, ныряя
В толпу прекрасных девушек и дам.
Однако я никак не мог собраться,
Ну, чисто рыцарь из чужих земель…
"Не возражаешь ли на пару сбацать?" –
Меня спросила рыжая мамзель.
То есть на белый танец пригласила
Без церемоний… Сразу между ног
Она моё бедро с такою силой
Затиснула, что я вздохнуть не мог.
Пошло! При колебательном движеньи
Салага не узнал себя бы сам,
Исчезли мысли, только впечатленья
Я получил за полных три часа.
Потом курсант партнёршу ночью звёздной
К трамвайной остановке провожал,
Ввалился в экипаж довольно поздно
И в сонное беспамятство упал.
К утру подвёл короткие итоги:
Танцуют не богини и не боги.
Не стал считать я, как Лукошков страстный,
Как Леонид по прозвищу Мосья,
Что день без танцев пролетел напрасно,
Но полюбил определённо я.
Ведь если словесами не слагаешь,
Скажи порхая всё, что хочешь ты.
Зачем тогда танцуют попугаи,
Дельфины, бегемоты и киты?
Постигайте, шантрапа:
У людей окроме ваших
Не пустые черепа!
Дмитрий Панфилов
Как страшно было, братцы, потому
Что мне казалось, засосёт болото
Не сдавшего без опозданья тьму
В теории и практике зачетов.
Но я себя пришпорил, посвятим
Себя решительному штурму, чтобы
Отныне не сворачивать с пути
Зубрилы и отличника учебы!
Какой я был, однако, молодец!
Без этого серьёзного решенья
Грозил бы нашей повести конец,
А самому парнишке – отчисленье.
Легко вам говорить – столкнуть зачёт,
Их сколько, а решений общих нету,
Естественно, что каждый мореход
Придумывал себе удобный метод.
Так, Боря О. упорно каждый день
И вдумчиво над книжками сидел,
Тебе – отлуп, а он уже заранее
Сдавал преподавателям задания.
Наш Юлик Л. совался напролом
И каждый раз атака отбивалась,
Но парню это было нипочём,
В конце концов система поддавалась…
Итак, сидим мы глубоко на дне,
Проблема обнажается воочию:
В запарке не хватает белых дней,
Пыхтеть, как ни крути, придется ночью.
И вот салага, не смыкая глаз,
Сидит над чертежом, как прокажённый,
Закончил только в предрассветный час,
Забывшись по заслугам утомленно.
Проснулся, Боже правый, что за вид!
На чертеже готовом и хорошем
Какой-то неизвестный троглодит
(Ну, шуточки!) оставил след галоши!
Кретин! Сопляк! Дегенерат! Нахал! –
Гнев запустив безадресно и гулко,
Я долго-долго-долго подтирал
Творение своё засохшей булкой…
Но Ковалев был как всегда жесток,
– Перечертить – бесчувственно изрек.
На ТОЭ заявился я с приветом,
Там Дядя Ваня, вверх глаза подняв,
Весьма разочарован был ответом,
Полученным в задаче от меня:
– Не вникли вы, курсант, в законы Ома,
Идите и читайте книжки дома!..
Так и текли безрадостные дни,
На всех фронтах мне задавали жару.
Пришлось решиться: если так они,
Пойду толкать задания на шáру!
У Бори О. содрав оригинал,
Сдал "начерталку" Ковалеву бодро.
И Дядю Ваню вслед отфрахтовал,
Хотя не сразу, с пятого захода.
Первоначально, если выпадала
Судьба в наряд вступить какой-нибудь,
Не огорчался этим я нимало:
От лекций можно честно сачкануть.
Не слишком затруднительное дело –
Дневалить, часовым вставать под штык,
Потом понять – как будто надоело,
Потом почувствовать – совсем привык…
Читать дальше